А дальше?
Дальше было все просто. Она нашла то, что Охотник называл одеялом, собрала какие-то платки и натянула над ними подобие крыши. Какое-никакое, а укрытие. Она стянула с себя некогда белые одеяния. Она спрятала в коленях некогда белое лицо. И дрожала. А на выпирающих под кожей позвонках постепенно проступали синяки, набитые благословенным дождем.
Позже, намного позже, Охотник перестанет быть озером и сможет развести огонь, потому что то, что он называл одеялом, и не горело, и не промокало… только он мог продолжать называть это одеялом.
Позже, намного позже, Парень не утонет, он накинет на избитые кости Девочки свою пыльную, со следами крови, но теплую рубаху и сядет причесывать ее мокрые волосы, пока они не высохнут, чтобы заплести чистые блестящие косы.
Позже, намного позже, Щенок откопает во влажной грязной земле жилку белой глины. И молча будет тыкать Девочку носом, пока она, сжавшись и все еще дрожа, будет наносить ее на лицо.
Позже, намного позже, Девочка будет сидеть и смотреть в небо и думать, что это небо плачет все те слезы, что она не может.
А пока?
Дождь шел пять дней.
И вот наконец-то дождь закончился.
Проблема заключалась только в том, что Девочка с белым лицом… спала. Спал и Парень с душой змеи. И даже Щенок.
Не спал только Охотник.
И он смотрел мерцающими серыми глазами, как там, за пределами круга света от костра, к ним начала свое движение тень. То была огромная тень. От ее тела в прохладной ночи валил пар. Она дышала, каждый раз выдыхая тихое “пф” в ночи. Глаза ее тускло светились.
Охотник аккуратно, чтобы не шуметь лишний раз, повел по земле рукой, ища Девочку в темноте. Он нашел ее стопу и дернул за поджатые пальцы. Она не проснулась. Тогда Охотник взял ее за щиколотку и с силой потянул, продолжая наблюдать за тенью. Но Девочка не проснулась. Даже жар ненавистного костра рядом с пятками не пробудил ее.
Тень снова сделала шаг. Земля содрогнулась.
– Проснись! – приказал Охотник тем самым голосом. Но и тогда Девочка не разомкнула глаз. Охотник не знал, то ли это от того, что он в принципе не мог пробудить ее, а мог только погрузить в сон. То ли страх все-таки разбавил необходимую концентрацию голоса. То ли надо было на нее все-таки посмотреть… Но как отдавать приказ закрытым глазам.
Шаг.
Пфффф…