Справив нужду, я посмотрелся в зеркало, висящее над умывальником. Увиденное меня здорово напугало. От восьмидесяти килограмм веса во мне осталось не более шестидесяти пяти, да и то, едва ли. Лицо осунулось, некогда грациозные широкие скулы стали острыми и дряблыми, нос опух, как у вокзального забулдыги, а глаза впали в глазницы, отчего над веками появились безобразные складки. Мне казалось, что даже ростом я стал ниже – хоть и до этого я не был высоким. Вместо красивого, грациозного мужчины среднего телосложения с зеркала на меня глядел захудалый алкоголик с уже начавшими проявляться хроническими болячками, типа гастрита и свистящего кашля. Глубоко вздохнув, я вернулся в комнату и тяжело опустился на диван. Вдруг резкая боль пронзила мой мозг и желудок отозвался ей рвотным спазмом. Чтобы не вывернуть из себя содержимое желудка прямо на пол, я согнулся, положив тело на колени и схватился руками за диван. Закрыл глаза и задержал дыхание. «Никитос! Это запой!» – поучительно пробасил мой мозг. «Две недели без просыху! Тебе с каждым днём всё хуже и хуже с похмелья! Ты сдохнешь скоро!».
Мысленно пообещав надоедливому серому веществу отойти и закодироваться, я выпрямился, открыл глаза и глубоко вздохнул. Рвота прошла, но на глазах появились слёзы. Состояние моё оставляло желать лучшего, и нужно было срочно что-то с этим делать. Я попытался восстановить хронологию вчерашнего дня, чтобы понять, насколько велика вероятность того, что в доме осталась хоть небольшая порция спиртного. Поваленное дерево, гараж, мастерская – всё помню почти полностью. Пили мы только водку Олега, свою я из пакета не доставал. Ценный совет мастера я запомнил почти дословно, но вот что было после, когда мы уже начали попросту конкретно накидываться, как ни пытался, вспомнить я не смог. Стоп! Так, может, мне и разговор этот причудился, я – то уже из парка подвыпивший возвращался! Я нахмурил брови и тупым взглядом уставился на стол. Затем, вспомнив вдруг одну важную деталь, полез в карман. Маленькая резная сова была на месте, значит, всё было наяву, что меня почему-то обрадовало, однако, судьба моей бутылки водки по-прежнему оставалась неизвестной. Я вытащил статуэтку из кармана и бросил на стол, затем принялся обыскивать комнату. Искал сначала глазами, потом понемногу подключил руки. Искать долго не пришлось – под подушкой лежала заветная заначка.