– Не успел. – парень посмотрел на свою руку. Иссеченная осколками, она была алой от крови. Небольшие кровавые дорожки текли и по лицу Ясуо.
– Зацепило. Пойдем, нужно обработать раны, сам знаешь, насколько коварны эти мелкие порезы. – Кин стояла у двери. Она еще раньше, по звуку шлифующих асфальт шин поняла, что они ничего не увидят и никуда не успеют.
Ясуо же молча вошел в магазин и поднял первый камень. Он был обернут в бумагу. Парень развернул ее и прочитал:
– РУКИ ПРОЧЬ ОТ НЕЕ!
Подошел ко второму камню, что успел отбить рукой. Там тоже имелась бумажка, но она отлетела при ударе. Пришлось немного поискать. Тем временем Кин уже принесла аптечку, прочитала первое «письмо» и теперь молча ждала, когда Ясуо закончит.
– НАШ ИДОЛ НЕПРИКОСНОВЕННА!
Гласила надпись на втором листочке. Парень тяжело вздохнул и покачал головой. Некоторое время постоял задумчивый. А потом скомкал и выкинул в мусорное ведро оба письма.
– Ясуо, – Кин подошла с ватой и антисептиком. Она успела прочитать содержимое обоих посланий, пока он задумчиво рассматривал их. – Не хочешь ничего мне рассказать?
– Кто бы мог подумать, что недавнее приключение, будет иметь такие последствия. – задумчиво пробормотал парень.
– Я тебя внимательно слушаю, Ясуо, – парень отмахнулся, но Кин еще настойчивей повторила, буквально впечатав пропитанный антисептиком ком ваты в его лицо. – Я… тебя… внимательно слушаю.
– Ладно-ладно, – поднял руки вверх парень и улыбнулся. – Но это будет довольно пресная история… Хорошо! Не замахивайся так. В общем, слушай…
***
Шум воды. Хрупкий ручей. Вдали слышен рык автомобилей и пение птиц. Шелест листвы. И легкий ветерок.
– Сестра… сест…
Скрежет металла. Мягкая плоть. Алые капли падают в воду.
– Не переживай. Она успеет сыграть для меня. – тихий шепот. Нейтральный голос.
Руки в перчатках обхватывают гриф гитары и делают медленный оборот. Струны врезаются в плоть. Потоки крови окрашивают ручей.
– Не… ет… За чт… что? – хрип и невнятные слова. Невысокий парень скребет израненными пальцами о камни.
– За талант. – резкий оборот грифа и струны разрезают плоть, упираясь в позвоночник. Теперь не слышно даже хрипа. Затихающее бульканье. И капли крови, барабанящие о воду ручья.
Гитара опускается на камни. Надежно держится, как и тело на ее струнах.
Шаги. Мягкие, пружинистые. И тихий свист, подобен пению птиц.