Но вот однажды поздно вечером (это всегда случалось поздно вечером) раздался стук в дверь – пришли арестовывать Петра Владимировича. Он показал пришедшим охранную грамоту Ленина, на что услышал циничный ответ: «Мы на ваши-то заслуги не обращаем внимания, а уж на эту ерунду – тем более», – рассказывала спустя много лет Зинаида Васильевна. И здесь в каком-то смысле роковую для всей семьи роль сыграла ее любовь к мужу и глубочайшая внутренняя порядочность. В то время забирали очень и очень многих, поэтому о ком-то могли забыть, кто-то мог затеряться, затаиться, спрятаться и спасти себя и детей. Например, в одном классе с Наташей училась девочка, Нина Гариссон (в «будущей жизни» – Нина Робертовна), – ее отец был англичанином, иностранным специалистом, которого расстреляли практически одновременно с Петром Владимировичем. В ночь, когда его арестовали, его жена ушла из дома в одном платье с маленькой сумочкой, забрав дочь, села в поезд и уехала в донское село, откуда была родом. И о них просто забыли! Зинаида Васильевна же приложила все силы, чтобы смягчить участь мужа, – ходила по начальству, высиживала в приемных, но добилась только того, что ее вскоре арестовали и сослали в лагерь. На ее счастье, она была хорошим врачом, поэтому в лагере работала по специальности, и ей удалось сохранить жизнь и здоровье, и не только свое. Был очень короткий период, когда разрешили актировать тех заключенных, которые были тяжело больны и обречены на смерть. И тогда Зинаида Васильевна сутками не ложилась спать, писала медицинские заключения. Она была очень умной женщиной, понимала, что эта «лазейка» ненадолго, и старалась помочь выйти на свободу как можно большему числу людей, и далеко не все из них были умирающими.
«Спустя годы, когда я была в детском доме, а мама – в лагере, я несколько раз ездила к ней на свидания, и до войны, и во время войны. Что запомнилось в этой Мордовии? Совершенно изможденные тела людей за проволокой, за забором. А в лесу росли грибы. Я никогда в жизни не видела ничего подобного. Чтобы собрать белые грибы и приготовить их, не нужно было никуда идти. Достаточно было наклониться и сорвать столько, сколько хочешь и можешь. Они были такие большие, потому что их никто не собирал – некому было. Потом, спустя много лет, для меня каждый раз поход за грибами был трудным, первым моим желанием было сказать: “Я не пойду”.