дикой.
ГС:
То есть все у него впереди.
МВ:
Да, у него все впереди. А еще есть ультраромантическая версия, что Пушкин вовсе не потомок Ганнибалов, потому что его бабушка согрешила с уникальным для русского высшего общества человеком по имени Александр Порюс-Визапур (или Визапурский), утверждавшим, что он индийский князь.
ГС:
Это как?!
МВ:
О, тут целая история. Причем с географией. Александр Порюс-Визапур впервые упоминается в русских документах в 1783 году, когда его десятилетним записали сержантом в Киевский гренадерский полк – вероятно, в рамках далекоидущего екатерининского «индийского проекта». Проект не реализовался; но Визапур, хоть и не стал русским наместником Индии или кем-то в этом духе, сделал успешную карьеру – и успешно кружил головы дамам. В том числе вскружил и Марии Ганнибал, урожденной Пушкиной. И, собственно, именно из-за этого Осип Ганнибал и бил жестоко свою жену (что, конечно, все равно отвратительно) и быстро ее бросил. Откуда этот экстравагантный русский индус взялся на самом деле, точно неизвестно. Фамилия Порюс – явно символическая, данная в честь пенджабского раджи Пора (латинское Porus), единственного достойного противника в Индостане и впоследствии союзника Александра Македонского. А Визапур – современный Биджапур. Но есть подозрение, что «индийский князь» – это просто то же, что цыганский барон! Ведь цыгане – ромы – выходцы из Северной Индии. И все, что мы связываем в личности Пушкина с негритянским, на самом деле цыганское: курчавость, смуглость, охота к перемене мест… Кстати, Порюс-Визапур был известным «метрономаном», то есть легко складывал стихи.
ГС:
Поразительно!
МВ:
Да, звучит соблазнительно, но источники сомнительные. Эдак можно Пушкина и потомком сына царицы Савской от царя Соломона объявить. Как будто это что-то объясняет.
ГС:
На самом деле это еще одно подтверждение того, что один и тот же факт может лечь в основу историй с противоположным знаком. С одной стороны, мы говорим про толерантность, про то, что Пушкина мало беспокоило, какие у него могут быть корни. Интересно, что этот же факт, который Пушкин клал в основу своего семейного, персонального мифа как факт, который его возвышает, недруги Пушкина пытались использовать против Александра Сергеевича. Я сейчас говорю про Фаддея Булгарина. Он был очень нечистоплотный журналист.