Журнал «Парус» №73, 2019 г. - страница 2

Шрифт
Интервал


(Это – что-то в небесах из, наверное, стекла.)

Жизнь, наверное, прошла. Но лежат в кровати сны.

«Досмотрел бы», – говорят. Валерьянка помогла —


вот я, кажется, храплю без рубашки и штанов

где-то в городе на Эм (не забыли алфавит?),

а рубашка и штаны все бегут ромашкой снов —

дескать, милиционер бегать голым не велит.


Ну, а мне смешно и так (валерьянка помогла)

бегать в городе на Эм (вдоль милиции его),

потому что я люблю (от такого-то числа),

потому что не любить – понимаю – каково.


И не надо в чемодан класть рубашку и штаны —

был, наверное, совет голой девушки в письме.

Вы заплакали, глаза?.. Уверну фитиль Луны.

Дочитаете письмо и, наверное, во тьме.


Ибо каждая строка снилась двести раз уже.

Как бежит она одна где-то в городе на Эм

из несбыточного сна нагишом в моей душе,

и голодные глаза знают: я ее не съем.


СТОРОЖКА

Ю. Бекишеву


От печали – стопка самогона.

Да из бочки, Юра, – огурец.

«Умирать – такого нет резона», —

говорит на веточке скворец.


«Прилетел?.. – таращится кепарик. —

Все мы ходим под календарём».

На-ко, Юра, говорю, сухарик

с чесноком, который, Юра, трём.


Мы – пейзане. Мы из телогреек

состоим, из кепок и сапог.

(У меня в кармане – пять копеек.

Да какой-то рукописи клок.)


«Шадлядэ». (Не Саши ли Бугрова?..

Он ведь тоже грамотный.) Роман.

«Лучше выпей самогона снова, —

говорит, – и спрячь меня в карман.


Вдруг прознает Федор-то Михалыч…

С топором-то и придет в ночи…»

Ты запри меня в сторожке на ночь,

Юра!.. (Выбрось к лешему ключи.)


ПИТЕР БРЕЙГЕЛЬ. «ПЕРЕПИСЬ В ВИФЛЕЕМЕ»


Цедят вино из бочки. Режут свинью на ужин.

«Да Вифлеем ли это?» – спросит усталый путник.

Хмуро кивнет прохожий. Голос его простужен.

Мальчик на льду играет, в прорубь макая прутик.


Возле гостиниц тесно. Перепись потому что.

Даже хибара ведьмы, что не сожгли когда-то,

служит сегодня кровом. Чаем поит старушка

тех, что бросали камни. Пьют, ничего, ребята.


В общем, денек обычен, кабы звезда не висла

вон, где из меди флюгер, кабы не эти двое:

женщина и мужчина (что им земные числа

переписи какой-то, если в душе – такое!..).


Ставни скрипят и двери. Нет под луною места,

видимо, для Младенца. Только в пещере разве.

Где-то гудит волынка. Где-то звучит челеста.

Ослик жует солому. Бычьи грустны подглазья.


В общем, и ночь обычна, кабы не свет небесный,

кабы не стук Младенца ножкой внутри Марии…

Что остаётся миру – свет Рождества исчезни?..