Это было отвратительное дежавю, затягивающееся на шее удавкой. Перед глазами пестрили картины прошлого, где он уже терял близкого человека. И сейчас то же чувство плотно обволакивало его, забирая воздух, отрезая от реальности и оставляя среди руин настоящего.
Эрон быстро заморгал, стараясь сохранить лицо и не показать, что происходило в его душе. Но скребущаяся в сердце боль усиливалась, создавая раны, которые больше не заживут. Хотелось закричать, узнать, что случилось, попробовать изменить реальность. Но он лишь стоял с полным равнодушием на губах и устремлённым в пустоту взглядом.
Апатия. Боль. И всё это с видимым для всех безразличием.
– Понимаю, но нам нужно…
Голос Кадуса звучал эхом, но Эрон понимал, к чему тот клонит. Отец мёртв, а Эрон следующий в списке хранителей клана Кристад. Поэтому его привели сюда почти в полночь, найдя в месте, куда большинство гибридов ни за что бы не пошло.
Он был им нужен.
– Да, идём.
Собственный голос показался ему до жути циничным и отвратительным в отношении души. Но мать бы им гордилась, потому что даже в момент скорби и боли нужно сохранять лицо. Особенно в его положении.
***
Дорога до цитадели протекала тихо, Кристиан молчал и на её вопросы не отвечал. В разуме мелькнуло желание отправить по его коже слабый разряд тока, но Авира продолжила наблюдать за сменяющимися улочками. Она знала, что услышит, если начнёт давить. Возможно, нужная информация и будет, но перед ней последует поток напоминаний, что она никто.
А сейчас, когда Авира наконец поймала волну расслабления и отрешённости от дел хранителей, она не хотела в них возвращаться. Но мысли об этом вновь затмевали рассудок спустя пару минут.
Так Авира поняла, что начинала трезветь и возвращаться в неприятную реальность.
– Приехали, – сухо бросил Кристиан, выходя из машины.
Выдохнув и напомнив себе, что сейчас она встретится с Кадусом, одним из немногих, кто был к ней добр и внимателен, Авира натянула улыбку и толкнула дверь. Поднимаясь по каменным ступеням, она слышала стук собственных каблуков, ощущала, как ветер холодом касается кожи, и чувствовала неугасающее желание встретиться с Кадусом.
Огромные двери, раза в три превышающие её рост, открылись, и она быстрыми шагами вошла внутрь, двигаясь к центральному холлу. Темнота обволакивала сознание, пока лампы то включались, то выключались, освещая ей путь и отрезая выход.