Панибратство – не стратегическая тактика, а слабость. Так говорила мама, а она была одной из сильнейших, кого Эрон знал. Поэтому её забрали.
***
Кладбище Бишрема напоминало заброшенный каменный город, куда запрещалось ступать непосвящённым. Простилалось оно на многие километры, а вокруг был выстроен чёрный резной забор с вензелями.
Внутри же он представлял собой огромный лабиринт с сотнями поворотов, каменной кладкой и одноэтажными склепами с фамилиями на входе. Около них обычно и собирались на похоронные процессии. Там Кретты выступали с речью, объявляли преемника и давали слово всем желающим. Последних порой становилось так много, что захоронение затягивалось до темноты, хоть и начиналось утром.
Зачастую такое происходило после смерти одного из хранителей. Многие думали, что красочная речь во имя отца или матери расположит к себе их ребёнка. Нет же лучше места для саморекламы, чем похороны?
– Литан и Террел были лучшими из тех, кого я знал, – учтиво вещал Фатад, находясь меж двух склепов. – Когда я только стал хранителем…
Он говорил много. Даже слишком для человека, что не раз пытался переманить их людей к себе. Отец ему никогда не нравился, и это было взаимно, но сейчас Фатад вряд ли об это вспомнит – очень занят подбором очередного прилагательного, чтобы его слова впоследствии разобрали на высокопарные цитаты.
Мама часто твердила: «Речь человека на твоих похоронах прямо пропорциональна длине кости, которой ты стоял у него в горле».
И если так, то отец мешал Фатаду всем своим скелетом и ещё парой чужих. Поэтому Эрон не удивился, когда некоторые из пришедших начали разбредаться, а оставшиеся переключались на местные сплетни.
– И эта стала хранителем, – причитала одна из возрастных дам за спиной Эрона. – На неё хоть взглянули перед тем, как выпустить?
– Кто? – усмехнулась её собеседница. – Матери нет, отец мёртв, да и мнение его она никогда в расчёт не брала.
– Я слышала, что она ещё и блис, – прошептала другая. – Представь, что станет с кланом!
С каждой секундой они говорили тише, но Эрон чётко слышал всё.
– Разбредутся или прикончат во сне, делов-то, – уверенно заявила собеседница. – Конец очередному великому роду.
– Куда катится этот мир…
Оглянувшись, Эрон быстро заметил предмет их обсуждения. Им, как и предполагалось, оказалась Демар, стоявшая ближе к своему фамильному склепу. Её короткое чёрное платье и слишком глубокий вырез определённо привлекали внимание. И в понимании поколения, что считало себя взрослым, явно не подходило. Причём не именно для похорон, а вообще для гардероба.