Не понимая, зачем она пришла, если мы были очень тихими и шоу смотрели на низкой громкости, открываю дверь.
– На нашей площадке кто-то бумагу жжёт! – взъерошенная пожилая соседка с пятого этажа, имя которой я всегда забываю, подозрительно смотрит на нас. – Не вы случаем?
– Да нам уже вроде как не десять лет, – улыбается в ответ Оксана, морщась – в подъезде и правда пахнет горелым. Кира кивает, а я, пожелав соседке спокойной ночи, спешу закрыть дверь, но она, чуть ли не хватая меня за руку, настаивает:
– Пойдем-пойдем, посмотришь.
Тяжко вздохнув, надеваю тапочки и, оставив подруг, иду наверх вместе с соседкой. Прямо возле её двери лежит несколько полусгоревших бумажек, чистых, без каких-либо надписей.
– Ну и что я тут должна увидеть? Идите спать, повторится, вызывайте полицию, ладно? – не дожидаясь, пока она меня отпустит, спускаюсь на свой этаж с нехорошим предчувствием. И не ошибаюсь. Только захожу в квартиру, кто-то большой и очень сильный хватает меня и швыряет со всей силы на пол. Больно ударившись бедром, падаю прямо к ногам своих скулящих подруг и, подняв голову, вижу троих мужчин. Все достаточно высокие, один стройный шатен, другой поджарый и бритоголовый, третий – широкоплечий крепкий брюнет. Все трое незнакомые.
– Сейчас вы молча выходите из квартиры и идёте с нами, ясно? – грозным голосом произносит брюнет.
Кира плачет, Оксана с кровоподтеком на губе молча кивает и встаёт с пола. Я же до последнего не верю, что всё это правда, и ко мне в квартиру ворвались трое бандитов. Тут же на ум приходит, что это и есть те мужчины, что звали нас на нулевой километр.
– Вы кто такие вообще? – не выдерживаю я. – Я сейчас полицию вызову, понятно?
Брюнет в два шага преодолевает расстояние между нами и больно хватает меня за волосы, оттягивая назад.
– Слушай, ты, ёбаная сука! Я сюда не играться с тобой пришёл. Сдохнуть хочешь? Делай, что говорят тебе! – он говорит негромко, но очень убедительно.
До ушей доносится какой-то щелчок, и я чувствую холодное прикосновение к шее. Нож…
– Ведите себя хорошо или прирежу на месте. Сначала тебя, потом подружек твоих, поняла?
Нужно быть дурой, чтобы не понять – он не шутит. Большой и жуткий мужик, со щетиной на лице и глубоким шрамом на щеке с дикой яростью в голубых глазах, смотрит на меня, держит за волосы и угрожает ножом, что вообще можно сделать в таком случае? Издав хриплый стон, я киваю, и он отпускает меня. Сердце заходится в бешеном ритме, к глазам подступают слёзы. В джинсах, тонком свитере и домашних тапочках, на ватных ногах выхожу из квартиры и, с позволения похитителей, запираю её на ключ. Конечно, ключи у меня тут же забирают. Шатен бросает их в карман ветровки к нашим телефонам. Пока мы спускаемся, нам запрещают разговаривать друг с другом и вообще издавать какие-либо звуки, оборачиваться. На парковке ждет чёрный минивэн, мужчины заталкивают нас на заднее сидение, двое садятся спереди, а третий – брюнет со шрамом садится рядом со мной. Оксана и Кира напротив нас. Обе в слезах, босиком, поджимают ноги под себя.