Львиная доля денег уходила на оплату труда преподавателей, питание и проживание учеников, закупку мебели, книг и атрибутики для уроков. На ремонт не всегда хватало, и король Грегор с радостью выручал, мечтая, что когда-нибудь принцесса Вивьен поступит в Академию. Но вот девушке уже исполнилось шестнадцать, и вместо подготовки к учёбе она готовилась со дня на день занять трон Вадрахана.
«Это намного опасней стрельбы из лука, боевых заклинаний и верховой езды», – подумала я, проходя мимо охранного поста.
Дядя Дора, как всегда, спал: не нужно уметь предсказывать будущее, чтобы знать, что через секунду я услышу его храп.
– А ну, стоять!
Однако этот соня спал чутко, как солдат армии. Я зажмурившись повернулась к нему. Дядя Дора вскочил, зевнул, потянулся и, причмокнув, стал протирать свои большие круглые очки тряпочкой, которую всегда носил с собой в кармане штанов. Мужчина дыхнул на стёкла, они запотели, и он очистил их от разводов.
– А, это ты, – облегчённо проговорил охранник. – Думал, кто-то из этих засранцев. Ваш четвёртый уровень неделю назад чуть не разгромил академию.
– Мы уже пятый, дядя Дора.
Я заметила тоску в своём голосе. От дяди Доры, вероятно, тоже не укрылось моё состояние. Он расплылся в широкой искренней улыбке.
– Тебя ждут Беатриса и Фергус.
«Даже Фергус», – промелькнуло в мыслях.
Всё лето наставник путешествовал по землям Тардрагона, общаясь с библиотекарями и учителями других королевств. Они обменивались не только знаниями и опытом, но и сокрытыми новостями, которые невозможно получить из официальных источников.
– Спасибо.
Дяде Доре этого хватило, чтобы опуститься обратно в мягкое кресло. И уже через секунду со стороны охранного поста послышался храп.
Подавив смешок, я направилась прямо по тёмному коридору.
Кабинет директор выбрала небольшой: в углу возвышались два высоких стеллажа с книгами, посередине стоял деревянный стол с кучей разложенных на нём документов и единственной зажжённой масляной лампой, создававшей полумрак в помещении, где меня уже ждали пятеро.
Директор Академии, Беатриса, сидела за столом, скрестив руки поверх документов. Её осанке могли позавидовать многие, при такой-то сидячей работе и уже не в девичьем возрасте. Карие глаза прищурились, когда я вошла в помещение. Короткие пепельные волосы Беатриса никогда не заплетала в причёску, оставляя распущенными. Она первая заявила, что женщина могла носить ту причёску, которая ей нравилась, а не ту, которую навязывало общество. Правда, маги и полуночники до сих пор шептались у неё за спиной. Я тоже это слышала, когда проходила мимо толпы. Наверное, именно поэтому я и не любила гулять по центральным улицам города. Слишком много навязчивых осуждающих взглядов. Оделась Беатриса сегодня в своё любимое фиолетовое платье, поверх которого часто носила чёрную накидку с широкими рукавами и замысловатой шнуровкой на груди.