– Отстранение? – три голоса прозвучали в унисон. Даже Фергус, кажется, забыл о смерти дочери, сосредоточив внимание на моей фигуре, скрытой в полумраке кабинета.
Я отвела взгляд, теперь повторяя за Фергусом и избегаяя внимания присутствующих. Брику лишь бы позлорадствовать – ничего не менялось. Наверняка он довольствовался моим провалом. Наши отношения не ладились достаточно давно. Но я больше не могла позволить себе молчать.
– Даже если бы я захотела спасти наследного принца, не смогла бы, – я гордо вскинула голову, – потому что «Орион» больше не подчиняется мне.
– Бред, – грубо вставила Хелена. – А кому мы, по-твоему, подчиняемся?
– Капитану Марку Колману, – отчеканила я.
– Колману? – Беатриса поморщилась. – Не нравится мне это, – она покачала головой.
Знали бы они, как МНЕ это не нравилось. Но кто я такая, чтобы спорить с Его Высочеством, принцем и регентом Вадрахана?
– Ты ещё расскажешь мне, что здесь произошло в моё отсутствие, – вмешался Фергус, поднимаясь с кресла и направляясь к выходу.
– Ты куда? – окликнула его Беатриса. – Мы должны забрать мальчишку из темницы.
– Мы? – ощетинился вдруг наставник, оборачиваясь к директрисе. – Кто – мы? Я не военный, но ты знаешь, Беатриса, как я отношусь к Уставу. И я не позволю, чтобы моя ученица нарушила не только его, но и закон! – последние слова он прокричал, указывая на меня пальцем.
Я хмыкнула. Закон. Не думала, что держать наследного принца, да и просто невиновного человека в тюрьме всё же законно. Хотя власть иногда так трактовала законы, что нам, простым смертным, даже не снилось. Сегодня закон был на твоей стороне, а уже завтра – нет. А человек, впрочем, ничего и не сделал. Хоть я всегда и подчинялась власти, всё равно сохраняла свое мнение на этот счёт. И как военный не могла высказывать его вслух.
– Это твой внук! – прикрикнула Беатриса, заставив вздрогнуть всех, кто находился в кабинете. – Йор, Брик, выйдете, пожалуйста, – попросила она более спокойным голосом.
Но солдаты не шелохнулись, продолжая стоять на месте. Женщина хмыкнула, отведя взгляд. Поджав губы, она уставилась на единственное окошко, находящееся в помещении. Маленькое и круглое – оно практически не пропускало дневной свет.
– Просьба всем военным покинуть кабинет, – спокойный холодный голос Беатрисы пугал больше крика.