– Здесь, – услышала она за дверью. Зазвенели ключи.
Мольга вскочила. Ее глаза забегали по камере. Что-нибудь! Выход! Оружие! Но она знала, что в камере нет ни того, ни другого.
Дверь отворилась.
– Фу, ну и вонь, – вошел охранник. Он оглядел Мольгу с головы до ног. – Заноси.
Вошел второй и затащил за собой пытальное кресло. Мольга стояла не двигаясь. Она поняла, что сейчас будет. Она уже слышала, как допрашивают других. Как они кричат и молят о помощи. Взывают ко всем богам. Как все их мольбы и крики бесполезны.
Она вздрогнула, когда охранник хлопнул дверью.
– Садись! И без выходок! – в руке охранника была зажата кистень.
Одного взгляда на кресло хватило представить всю унизительную беспомощность. Кожаные ремни. Широкие как столешницы, замазанные спекшейся кровью подлокотники. Они сейчас увидят мой страх – поняла Мольга. Она бросилась на охранника с кистенем в руке. Поймала руку и впилась в нее зубами. Он закричал. Удар под ребра согнул Мольгу пополам. В глазах потемнело. Она не могла дышать. Из глаз побежали слезы. Еще несколько ударов ногами. Беспомощное тело подняли и бросили в кресло. Охранник слизнул кровь с укуса на руке.
– Грязная сука! – выругался и сплюнул на пол.
Прежде чем Мольга перевела дыхание, ремни на руках и ногах крепко приковали ее к креслу. Последним был широкий кожаный ремень, сдавивший груди и прижавший ее к спинке кресла.
– Лучше промой хорошенько, – посоветовал второй.
Укушенный наклонился к Мольге на расстояние поцелуя.
– Лучше тебе сдохнуть сегодня. Иначе я вернусь и заставлю тебя об этом пожалеть.
Она харкнула ему в лицо. Охранник отпрыгнул и стал утираться обеими руками, словно слюни обжигали ему кожу. Мольга засмеялась.
– Тварь! – выкрикнул он и оборвал ее смех ударом в живот.
Мольга часто захлопала ртом в попытке хлебнуть воздух. Если бы было чем, ее бы вырвало. Во рту стоял мерзкий вкус желчи.
Охранники вышли, и она осталась одна в кресле. Захотелось умереть. Волна отчаяния накатила на нее. Зачем жить дальше. Она и раньше жила лишь с мечтой иметь семью. А сейчас все, кого она когда-то любила, мертвы. Она сдалась. У нее больше не было сил. Что бы сказал сейчас отец? Она знала что. Если ты сдалась – значит проиграла. И Мольга проиграла. Больше всего на свете она мечтала стать матерью. И эту мечту у нее отобрали. Какая мать переживет убийство дитя у нее на глазах?