Она не знала, сколько времени простояла перед зеркалом, пытаясь снова уловить то едва заметное движение, и была настолько погружена в свои мысли, что не услышала перезвон колокольчиков над входной дверью магазина.
– Есть кто живой? – голос прозвучал так неожиданно, что Яна резко отшатнулась от зеркала.
– Я здесь, – она торопливо вышла навстречу посетительнице.
У кассы стояла женщина средних лет, одетая в теплый пуховик и пушистую мохеровую шапку. В руках она нервно сжимала телефон, время от времени озабоченно поглядывая на его светящийся экран.
– Вы же Яна, правильно? – посетительница поправила съехавшую на глаза шапку и с надеждой посмотрела на девушку.
– Да, это я, – осторожно ответила она.
– Я Ольга, помощница по хозяйству Марка Владимировича, – пояснила женщина, снова переводя взгляд с Яны на темный экран мобильного. – Вы не знаете, где он может быть? Он не заходил к вам утром?
– Марк? – удивилась Яна. – Нет, я его уже несколько дней не видела. – Или недель, если уж говорить честно.
– Да что ж такое! – Ольга в отчаянии топнула ногой, и глаза ее наполнились слезами. – Думала, что вы-то наверняка знаете, куда он запропастился.
– А что случилось? Расскажите по порядку, – нервозность Ольги начала передаваться и Яне. Она подвела женщину к столу и усадила на ближайший стул.
– Марк пропал, и я нигде не могу его найти. Телефон недоступен, машины на обычном месте нет. На работе никто не знает, где он. Его помощница пытается связаться с ним с самого утра, но ни на звонки, ни на письма он не отвечает. Я надеялась, что хотя бы вы в курсе, куда он мог уехать, но раз это не так, то мне остается только звонить в полицию, – Ольга всхлипнула, и Яна осторожно положила руку ей на плечо.
– Но почему вы думаете, что с ним обязательно что-то случилось? Он мог просто поехать куда-то по делам или пойти, скажем, в кино, поэтому не отвечает на звонки.
– Да вы его видели в последнее время? – Ольга раздраженно отмахнулась от Яны. – Он же еле на ногах держится. Я его таким только после смерти Карины помню! Мне, естественно, он ничего не рассказывает, но я же вижу, что его что-то гложет. Яна, – она подняла на нее полные мольбы глаза, – он ведь только начал в себя приходить, я нарадоваться не могла! Он столько о вас рассказывал, и я решила, что опасность миновала, и Марк снова начинает жить. К нему вернулся аппетит, он стал веселым и общительным, почти таким, как раньше. А месяц назад что-то произошло. Он опять замкнулся в себе, перестал есть и почти не выходит из дома. Сегодня я, как обычно, пришла убирать, а его нет. Поначалу не придала этому значения, мало ли какие дела у Марка Владимировича, но он все не возвращался. Я позвонила ему, он не ответил, а сейчас телефон и вовсе выключен, и никто не знает, где он. Яна, я боюсь, как бы в таком состоянии он не наделал глупостей. Вы же знаете, приближается годовщина гибели его невесты, не могло ли это спровоцировать возвращение депрессии?