Наталья Петровна поймала меня в тот момент, когда я собрался по-тихому свинтить на… учёбу. Да, чёрт возьми, вместе с молодым телом мне достались некоторые другие обязанности, среди них учёба в университете магии.
– Оладушки божественные, съел бы всё, да опаздываю, – объяснился я и пошёл к дверям. – Прошу простить великодушно, мне пора – карета подана!
Положа руку на сердце, Петровна готовила то, что к еде имело косвенное отношение. Возраст, его мать! Нянечка была слабовидящая и путала пропорции, специи, не дожаривала или пережаривала еду. Несмотря на то что она пробовала еду, многое подгорало… Потому то, что она называла оладушками, на деле было в большинстве случаев сухариками, скрипевшими сажей на зубах. Я съел три оладушка, вышедших сносно, а испорченные завернул с собой, но не для того, чтобы съесть.
Надежде проскользнуть незамеченным не суждено было сбыться. Петровна довольно резво для своих лет рванула вперёд и перегородила мне дверь.
– Погодите, барин, раз вам оладушки понравились – возьмёте с собой и покушаете! А то целый день голодным будете ходить!
Она сунула мне ещё несколько чёрных камушков, обёрнутых салфеткой. Отказаться варианта не было, поэтому я принял презент нянечки и сунул его подмышку.
Часа через пол после обзванивания всех возможных операторов извозчичьих бирж и заверений, что дорога тут не хуже, чем на столичном ипподроме, мне, наконец, выслали экипаж.
– Костик, а ты когда вернёшься? – на крыльце меня ждала сестрёнка, с которой у нас был ритуал – обязательно попрощаться перед моим отъездом.
В последнее время приходилось много мотаться по делам, поэтому ритуал быстро закрепился.
– Постараюсь до полуночи, – ответил я, взъерошив Анюте волосы.
– А тут тебе кое-что просили передать, – девочка протянула мне какой-то конверт.
– Кто попросил? – я взял конверт из её рук, но прежде чем открывать, пожурил. – Сколько раз говорил не общаться с незнакомыми людьми?
Понятно, что у Анюты в её возрасте в одно ухо влетело, из другого вылетело, но девочка виновато склонила голову. Мелкая знает, что я не буду долго ругать.
Конверт заинтересовал, на нём большим чёрным шрифтом написали: «ДОЛЖНИКУ».
Я вскрыл его, достал письмо и пробежался по строкам. Ничего нового, кредиторы уведомляли о последнем китайском предупреждении и о том, какой я подлец и негодяй, который не платит по чужим счетам. Хотя стоп, новой всё-таки была небольшая приписка в самом низу, под коварной звёздочкой: в случае невозврата долга до тридцатого числа сего месяца недвижимое имущество господина Вавилова К.Ф. подлежит аресту.