За окном завыла метель, поднимая вихри снега. Столица, яркая и равнодушная, грохотала где-то ниже – гул метро, рёв машин, голоса тысяч людей, не подозревающих, что в двух шагах от эстакад кто-то готовится к встрече с призраками, которых лучше не тревожить.
Прибытие в ЗАТО (вечер)
Женя прижала камеру к груди, словно боялась, что её вырвут. Её голос дрогнул, смешавшись с воем ветра:
– Ты уверен, что там есть хоть что-то живое? Не только крысы да ржавчина?
Збигнев потёр переносицу, где морщины сходились в звезду. Его взгляд скользнул по конверту с грифом «Особой важности»:
– Архивы 42К – последний шанс доказать, что отец не бредил. Там ответы. Или наша могила.
Даша одёрнула рыжий шарф, спрятав татуировку-спутник:
– Зато крысы честнее людей. Не предают.
КПП вырос из темноты, как бетонный монолит – ржавые шипы над забором, колючая проволока, свисающая сосульками-ножами. Фонарь над будкой мигал аритмично, будто передавая шифр: «Не входи».
Збигнев заглушил двигатель, и старый внедорожник вздрогнул, будто сдаваясь под натиском мороза. Дверь скрипнула, как крик раненой птицы, выпуская в ночь клубы пара. Даша выскользнула из салона первой – её белая дублёнка, потёртая на локтях, сливалась со снегом, только рыжий шарф, обмотанный в спешке, алел кровавым рубцом на фоне белизны. Она потянулась, и свет фар выхватил её профиль: блонд, выгоревший до оттенка лунного льда, коротко стриженный, словно ей было жаль тратить время на расчёсывание. На щеке дрожала татуировка – крошечный спутник с треснувшей антенной, чёрные линии врезались в кожу, как шрамы от забытых орбит.
– Готов? – спросила она, поправляя рюкзак, из-под лямки которого торчал свёрток с картами. Её голос звенел, как удар льдинки о сталь, но Збигнев знал: это лишь панцирь. Под ним – упрямство тех, кто годами ищет то, что мир предпочел похоронить.
Они шагнули к КПП, и снег хрустел под ботинками, словко кости под прессом. Охранник, похожий на медведя-шатуна в тесной форме, тыкал грязным ногтем в паспорт Збигнева, оставляя жирные пятна на гербе.
– Иностранец? – его дыхание пахло луком и дешёвым портвейном. – Не положено! Здесь особо охраняемый объект, товарищ пан.
Даша шагнула в луч фонаря, и её волосы вспыхнули – не рыжим, а мерцающим серебром, будто в них вплелись осколки той самой антенны со Звёздного городка. Её тень, острая как клинок, легла на будку, перерезая табличку «ЗАТО №17 – территория науки».