– Во-о-от, значит тоже слышал, – протянул Доминик. – Уверен, ты казнил всего лишь торгашей или моряков этих чернокожих. Наверное знаешь КТО правит хитма́лу? Ведь ты не мог не слышать об их некромантах?
– На поле боя я их не встречал,– с презрительной улыбкой произнес Прайм, – а слухи, это не моё.
– Да, кажется им не интересен мир вне острова. Они, почти как гассиды, не появляются в Старых землях, – пожевал губами Доминик. – Но тем не менее давным-давно два святых легиона легли на побережье Ниоби, а мысль о южном Доминионе надолго ушла из голов отцов-основателей.
– Вот даже как? – брови Прайма сурово сошлись.
– Ты не думай, я не строю далеко идущих планов. Пока не строю,– гроссмейстер серьезно посмотрел на легата. – А рассказываю я тебе это, дабы ты знал и помнил, что святые легионы не всегда одерживают победы. Береги себя «железный» легат, чувствую скоро ты понадобишься мне тут, в столице.
– Вы сказали сегодня много, – произнес Прайм, – но умолчали еще о большем.
– Донесений и слухов много, но все они требуют проверки и подтверждения. Так что пока не стану делать выводы и озвучивать их тебе.
Великий магистр подошел к легату и, в нарушение всякой субординации, протянул для рукопожатия руку.
Кастор Прайм не задумываясь пожал её.
– Через два-три месяца жду от тебя вестей, первый легат. Да не оставит нас всех Триединый!
***
Прислонившись к каменной стене портового склада, стояла темноволосая женщина лет тридцати и не отрываясь смотрела на далекую фигуру легата.
Сегодня утром Стелла уже проводила Кастора, сейчас же она решила проститься с ним издалека. Так и не смогла сказать ему о беременности, не хватило смелости и сил. Да и не стоит перед военным походом сеять эти мысли в его голову. И вот теперь она молча улыбалась, видя как выстраиваются легионеры и под командованием Центурионов поднимаются на корабли. Женщина смотрела как ветер наполняет громадные белые паруса флагмана, как медленно и неповоротливо пять плавучих крепостей направляются к выходу из бухты Капитул Ультимус. Скалы, по обеим сторонам выхода, были некогда превращены в две исполинские ладони и являлись створками гигантских врат, запирающих вход в бухту. Правда на памяти Стеллы закрытыми их не видел никто. Исполинские каменные пальцы давно поросли мхом, лишайником и птичьими гнездами.