Старуха бегло взглянула на воина, а от ее улыбки не осталось и тени:
– Все настолько серьезно? Ты что-то чувствуешь?
Легат, не поворачивая головы, ответил:
– Ничего определенного пока мы в море. Сойдем на берег, станет понятнее.
Она подошла к нему и положила руку на его лапу, закованную в металл.
– Триединый тебя многим одарил, Кастор. Верь своим чувствам, – сказала и ушла с мостика.
” – Опять пошла слоняться по палубе”, – прищурившись, подумал легат.
Триединый действительно наградил его многим, но еще больше Кастор Прайм воспитал в себе сам. Его мощь во владении силой Господней была результатом сплава феноменального таланта, дара свыше и постоянной практики. Никто не знал и не видел насколько часто Прайм обращается к силе, даже в простых бытовых вещах. На людях он старался этого не делать, но при любой возможности он тренировал себя. Также как и тело, святую магию нужно было развивать, постоянно практикуясь. Вот и сейчас, стоя на мостике, он легко активировал поисковую молитву “Око Господа”.
В некоторой степени им владеет почти каждый брат-рыцарь Ордена, да и клирики не брезгуют иногда. Но мощь легата делала радиус “обзора” необычайно масштабным. Сейчас он видел Запретный проход. Видел как одинокий фрегат входит в него, вымпел империи Логрид развевался на мачте. Фрегат с солдатами совсем не заинтересовал легата.
До тех пор, пока не встанут у него на пути.
Воля. Еще один важный аспект для воина Господа. Этим нельзя одарить, это можно только воспитать в себе. Случалось, он “ломал” противника даже не замахнувшись, просто одним своим присутствием.
Как бы там ни было, впереди его волю ожидало испытание. Он знал это и был готов. С той далекой битвы при Громе, он всегда был готов.
Кастор старался не думать о Стелле, оставленной в столице и о своем ребенке. Глупая, она считала, что от него можно что-то скрыть. Однако он оценил то, что она не стала сообщать ему новость в дорогу.
“Пусть это будет девочка.”
Фрегат «Гордость Логрида». Северное море. Южное побережье континента Йота.
– Это ужасно красиво, Лайс! – гассида, удивляясь как ребенок, висела на леере.
Запретного прохода мы достигли уже почти в сумерках, но вокруг было достаточно лунного света, который отражался от снега и льда. Ледяные стены уходили высоко вверх и терялись в тумане. Проход был довольно широк для того, чтобы наш фрегат мог не опасаться налететь на ледяные скалы. Хотя из-за плотного тумана и сильной извилистости прохода, эта опасность все-таки оставалась.