– Договорились. Спасибо.
– Не за что, дорогой. А мастера своего ты выгони, зачем тебе такой ненадежный человек?
На следующий день Казанец приехал с документами на оплату транспортных услуг. Раскольников встретил его, как ни в чем не бывало, напоил кофе и выложил перед ним все, что нарыл, пока разбирался в этом песочном бардаке. Сеня, отдать ему должное, отпираться особо не стал, но и сдаваться просто так не собирался, поэтому и заговорил ожидаемо:
– Родион Романович, я понимаю, что у Вас есть основания полагать, что Вас обманывали с песком, но рейсы-то машины сделали, и путевки с накладными Ваш мастер отметил. Может это он и устроил эту схему, а водители тут совершенно не при чем.
Раскольников криво усмехнулся, отдавая должное Сениному самообладанию, и иронично заметил:
– Ага, водитель, значит привозит на стройку в кузове чистейший питерский воздух и дает мастеру подписать накладную, в которой черным по русскому написано «песок». И ты считаешь, что он тут не причем, да? Впрочем, я думаю, что придумал эту схему кто-то посообразительнее водителей, и в этом смысле они действительно не при чем. Песочек то, на стройку не довезенный, уже, поди продан давно?
– Ну, знаете, это еще доказать надо…
– Естественно, но для этого есть специальные люди.
– Это Вы на что намекаете?
– Да ни на что я не намекаю. Нет у меня желания, если честно, разводить всю эту бодягу, да и не по мне как-то быть терпилой. Сделаем так: за песок, который до стройки не доехал мне все равно придется заплатить поставщику (репутация дороже, знаешь ли), а вот за перевозки, в том числе и того, что фактически на стройку завезли, я тебе платить не буду. Я думаю, это для тебя не самое плохое предложение, но решать все равно тебе. Если не согласен, – тогда что же, придется разбираться по полной. Со всеми, так сказать, участниками: и с водителями, и с моим непутевым мастером (я его уже уволил, кстати, алкаша сраного, но объяснение, он мне перед этим все же написал, как подписывал пачками принесенные тобой накладные по сто рублей за штуку), и с… авторами этой гениальной идеи. Ну, так что решаем, товарищ Бендер?
Казанец помолчал какое-то время, глядя перед собой, потом, видимо приняв окончательное решение, согласно кивнул:
– Хорошо, идет!
– Вот и ладушки, – облегченно вздохнул Родион, протягивая Семену принесенные им бумаги, – Я, конечно, на денежки все равно попаду, но будем считать это платой за обучение. Никуда не денешься, опыт – он и отрицательным бывает. Ну, а ты, Семен, чем дальше заниматься думаешь? Так и будешь людей обманывать?