– Пожалуй, мы отложим обряд изгнания, – медленно проговорил старший жрец. – Похоже, ты обладаешь способностью удерживать в равновесии силы, которые в иных условиях сталкиваются, вызывая катастрофу.
Он жестом указал на двоих помощников:
– Помогите ей. Отведите в комнату, дайте лекарственный отвар и чистую одежду. Пусть отдохнёт. Это был слишком сильный ритуал для такой хрупкой души.
Селеста готова была упасть без сил, и потому не возражала, когда двое жрецов подхватили её под руки. Перед глазами всё плыло, тело ломило, а сознание цеплялось за последние крохи ясности. Единственное, что она смогла выговорить, прежде чем её увели:
– Не забирайте мой амулет… пожалуйста…
– Хорошо, – ответил Хапусенеб непривычно мягко. – Похоже, он в любом случае связан с тобой. И мы уже видим, чем заканчиваются попытки насильно его запечатать.
Так Селеста, пошатываясь, в сопровождении двух жрецов вышла из главного зала. Оглянувшись, она заметила, как Неджем беспокойно смотрит ей вслед. А Хапусенеб со своим окружением взволнованно обсуждает случившееся, кивая на пески и потухшие факелы.
Селеста провалилась в тяжёлый сон сразу, как только улеглась на циновку в отведённой комнате. Ей дали выпить горький отвар, говорили, что он успокаивает дух и выводит остатки неблагоприятной магии. Ощущая пульсацию в висках и дрожь в руках, девушка позволила себе закрыть глаза.
Сон был тревожным, наполненным кошмарами: она видела то, как пустыня поглощает людей, то, как статуя Анубиса оживает и смотрит на неё мерцающими глазами, то неожиданно перед ней вставал Сет, смеющийся над её беспомощностью. В какой-то миг образ обоих богов смешался, и Селеста ощутила на себе сразу два взгляда – холодный, оценивающий, и огненный, жадный. Она дёрнулась во сне, закричала… и проснулась в кромешной темноте.
– Тише, – раздался тихий голос неподалёку. – Всё в порядке, здесь никого нет, кроме меня.
Селеста приподнялась на локте, вглядываясь в полумрак. Неджем сидел у стены, скрестив ноги, и, похоже, дежурил, пока она спала. За окном не было видно зари, значит, глубокая ночь – или предрассветные часы.
– Как я… долго спала? – спросила она, сглатывая, во рту пересохло.
– Несколько часов, может, больше. У нас в храме сейчас такое творится… все на ногах. После того, как ты сумела остановить бурю Сета, Хапусенеб созвал совет жрецов. Они обсуждают, как быть дальше.