В квартире друга Ирины повисла гнетущая тишина. После ухода Михаила, словно сбросившего на них тяжелую ношу ответственности, Анна и Ирина почувствовали себя еще более уязвимыми и изолированными. За окном сгущались сумерки, окрашивая комнату в тревожные оттенки серого и фиолетового. Анна, уставившись невидящим взглядом в окно, чувствовала, как мрак, окружающий их, проникает внутрь, окутывая ее разум липким страхом.
Ирина, более практичная и собранная, старалась не показывать своей тревоги. Она заварила крепкий чай и поставила перед Анной чашку.
– Выпей, – сказала она мягко. – Это поможет тебе успокоиться.
Анна машинально взяла чашку и сделала глоток. Горячий напиток немного согрел ее, но тревога не отступала.
– Я не понимаю, как он мог это сделать, – прошептала Анна, глядя на чай, будто надеясь увидеть в нем ответ. – Алексей ведь был его другом.
– Люди меняются, Анна, – ответила Ирина, присаживаясь рядом. – Особенно, когда они больны. А Виктор, судя по его дневнику, был глубоко болен.
– Но чтобы настолько… Чтобы убивать, пытать… – Анна задрожала, вспоминая ужасные детали, описанные в блокноте Алексея и дневнике Виктора.
– Психопаты не чувствуют угрызений совести, – сказала Ирина. – Они не видят ничего плохого в том, что делают. Они считают себя выше других, считают, что им все дозволено.
Анна отставила чашку. Чай не помог. Тревога только усиливалась.
– Я боюсь, Ирина, – призналась она, глядя Ирине в глаза. – Боюсь за себя, за тебя… Боюсь, что он нас найдет.
– Я тоже боюсь, Анна, – ответила Ирина честно. – Но мы не должны сдаваться. Мы должны быть сильными. Ради Алексея. Ради себя.