– Я посмотрела расчёты, – сказала Анна, – если изменить радиатор и перераспределить нагрузку на процессор, можно снизить нагрев на двадцать процентов.
– Или просто поменять корпус на более термостойкий, – предложил Игорь.
– Это займёт время, – возразил Воронцов. – Давай пока ограничимся радиатором. Если этого окажется мало – тогда и подумаем о новом корпусе.
– Хорошо, – согласился Игорь.
Воронцов взял ручку и сделал пометки в блокноте.
– Что ж, у нас есть чёткий план. Анна работает над софтом, Игорь занимается теплоотводом. Я перепроверю расчёты по выводу спутника на орбиту. Если всё пойдёт по плану, через пару недель мы будем готовы к финальному испытанию.
Они переглянулись. Перед ними маячил реальный шанс выйти в космос. Вывести на низкую орбиту не простую железную болванку, а настоящий спутник.
***
Внутри нового цеха пахло свежим металлом и пылью. Воронцов не торопясь шёл вдоль мощных металлических опор, касаясь рукой холодной стальной балки. Огромное пространство цеха поражало – после тесного ангара они наконец-то получили возможность развернуться.
Множество контейнеров еще лежали невскрытыми в углу цеха, но основные детали были уже собраны в единую конструкцию и их детище обрело задуманные на чертежах черты.
Снаружи раздался гул моторов, вибрация передалась через землю. Звук был далёким, но постепенно нарастал.
– Вертолёт, – заметил Игорь, подняв голову.
Воронцов кивнул.
– Раджив прилетел.
Они вышли на улицу. Сквозь кроны вековых сосен показалась тёмная точка, медленно увеличивающаяся в размерах. Боевой Ми-8, перекрашенный в гражданские цвета, неторопливо снижался, поднимая клубы пыли и сухих веток с земли. Старая взлётная полоса недалеко от завода хоть и была потрепана временем, но все же годилась для многого. Однако на этот раз пилот предпочел садиться прямо на грунт недалеко от цехов.
Это был один из немногих способов добраться до базы быстро. До ближайшей трассы – почти сорок километров по разбитым дорогам, оставшимся ещё с советских времён. Дальше – ещё шестьдесят километров до областного центра. Добираться на машине означало несколько часов тряски по ухабам, а зимой сюда и вовсе можно было попасть только на вездеходе.
Вертолёт плавно сел, лопасти начали замедляться. Из кабины вышел человек в поношенной кожаной куртке и очках. Он был невысокого роста, худощавый, с густыми чёрными волосами.