Пожалуй, лучше вернуться в келью.
Я развернулась на каблуках. И ошеломленно икнула. Двери в мою комнату больше не было. Предо мной красовалось еще пять коридоров.
– Пока ты не начала поворачиваться, дверь была на месте, – испуганно прошептало привидение. – Ой, мамочка…
Мама тут не поможет. Звать надо не ее, а зайца.
Набрав полную грудь воздуха, я крикнула:
– Проводник!
Через миг у ног сидел белый пушистик и смотрел на меня так, будто я его разбудила. В общем – сердито.
Наклонившись, подняла зверька. Совсем как живой: теплый, сердце бьется. Почему Агриппина говорила, что внешность фантома запомнить нельзя?
Присмотрелась к пушистому проводнику. Сейчас он выглядел иначе: не кролик и не заяц, скорее, что-то среднее между ними.
Опять меня не туда заносит. Необходимо срочно решать, чего хочу от кролика. Попросить проводить в келью? А смысл? Все свое ношу с собой, и делать мне там нечего.
Ласково погладила проводника по спинке и искренне сказала:
– Малыш, мне очень нужна твоя помощь. В десять часов у меня назначена важная встреча в библиотеке. Покажешь туда дорогу?
Зверек протяжно, как-то по-человечески вздохнул. Спрыгнув с рук, сел на задние лапы, поводил носом, словно принюхиваясь. А после шустро поскакал в один из проходов.
– Не отставай! – бросила я привидению и торопливо пошла за проводником. А вскоре и побежала.
Но уследить за провожатым не успела. Упрыгав далеко вперед, мелкий пакостник неожиданно сиганул куда-то вправо. Я что было мочи рванула за ним. Влетела в проем, пробежала по инерции еще несколько шагов и замерла в растерянности.
Кролик ждал у подножия широкой мраморной лестницы. Ее ступени заканчивались площадкой с установленной в нише статуей пожилого мужчины. И уже две другие лестницы, по бокам, вели на балконы второго этажа.
Тревога кольнула душу, и я резко обернулась.
Предо мной простирался роскошный холл. Коридор, из которого мы выскочили, пропал.
Да как так-то?! Что за чертовщина творится в этом замке?!
Осмотрелась. Все вокруг буквально кричало о роскоши: стены и высоченные колонны облицованы дорогущим голубым мрамором, белоснежный пол натерт до блеска, с потолка свисают умопомрачительные люстры. А уж окна! Широкие, украшенные поверху затейливым орнаментом, – не чета узким бойницам в моей комнате.
Висящая в метре от меня боярышня выглядела очумевшей.