Облегчив душу, я словно заново родилась. Умываясь, старалась не смотреть в зеркало. Одного раза хватило, чтобы запомнить столь суровый урок на всю жизнь. Там меня явно не ждала писанная красавица, а уродливое чудовище и так выглядывало в отражении воды. Обратно добиралась точно так же, как и в ванную. Осторожно и боясь упасть, ноги так и подкашивались при каждом шаге.
– Миледи! Почему вы встали?! – испуганно закричала Кэти, отчего я испуганно вздрогнула и на мгновенье отпустила стену.
Падение было быстрым и болезненным, лодыжку пронзила стрела, напоминающая разряд молнии. Только этого мне и не хватало, для полного счастья! Горничная с громким стуком поставила поднос на столик и помчалась ко мне, на ходу безостановочно извиняясь и едва не плача. Она помогла мне встать и дойти до постели, её руки на моих плечах дрожали, а за спиной слышались всхлипы. Усадив меня, девушка поспешила склониться в глубоком поклоне, комкая пальцами подол платья.
– Миледи, простите! Я-я н-не хотела… В-вы слабы, и л-лекарь запретил в-вставать… – всхлипывая, бормотала Кэти, боясь поднять голову.
– Успокойся, – прохрипела я, потирая ушибленную лодыжку. Слава богу, растяжение обошло меня стороной. – Я не собираюсь злиться или ругать тебя.
– Правда? – служанка резко подняла голову, глядя на меня заплаканными глазами.
– Да, – я чуть кивнула, боясь делать резкие движения, и попросила: – Дай мне бульон поскорее, я жутко проголодалась.
– Да! Сейчас, миледи! – вспыхнув, как огонёк, залепетала Кэти.
Горничная быстро перетащила столик с едой ко мне поближе, всё ещё вздрагивая и стараясь незаметно вытереть слёзы. Я лишь покачала головой, видя такое беспокойство. Не хотелось размышлять, чего испугалась Кэти больше – моих травм или быть наказанной за моё падение. Тарелка, наполненная прозрачным золотистым бульоном, затмила весь мир. Там плавали мелконарезанные овощи, а также зелень. Я сглотнула вязкую слюну, с трудом сдерживаясь от того, чтобы накинуться на еду подобно дикому голодному зверю.
Внутри меня вскипела кровь, наполняясь жаждой съесть всё подчистую. Мелькнула кощунственная мысль, что сейчас бы не суп пригодился, а здоровенный кусок мяса. Однако я осадила сама себя, – это было бы слишком тяжело для моего желудка, хоть и вкусно. Тарелка опустела очень быстро, всего пара мгновений, и я смотрела уже на опустевшее донышко. С грустью перевела взгляд на служанку, в надежде получить добавку, но та отвела глаза, спрятав руки за спину.