Сначала планировали поездку в Союз, в распоряжение ЦК. Трудно назвать такую перспективу многообещающей. Можно очень легко оказаться за штатом. Такой чести, откровенно говоря, я не заслуживаю, хотя понимаю, что и в гражданке я не пропаду. В конце концов, мы с Ритой свыклись с той мыслью, что поедем в Союз – этим и было вызвано преждевременное отправление семьи. Мы решили, что будет лучше, если Рита с детьми переждёт всю эту кутерьму дома у мамы. Десятого мая они уехали, а на следующий день меня вызвали в Вюнсдорф и предложили место начальника вечерней партийной школы. Я согласился. Главным образом потому, что я ещё не закончил свою работу в Германии. Уж раз я решил посвятить себя изучению германского вопроса, то надо это дело заканчивать здесь. Вот такая ситуация. Сейчас жду приказа. Дело почти решённое, но могут быть всяческие изменения.
Наш коллектив, наша дружная офицерская семья постепенно тает. Больно на душе. Такие чудесные были товарищи. Более четырёх лет я прожил в этом коллективе и свыкся с ним, как с родным. Наверное, такое же чувство у многих из нас.
Если поеду на ту должность, на которую меня посылают, то снова придётся служить вместе с Глухеньким. Ничего, с ним работать можно.
Сейчас я готовлюсь к переезду, пишу реферат по Германии – и в мечтах – готовлюсь к экзамену по военной географии, который должен быть в июле месяце.
Хотя без семьи мне всё это делать легче, но… скучно. И не увижусь я теперь с ними, наверное, до самого отпуска.