– Отец, – прервала его девушка. – Если бы матушка была жива, быть может, эта встреча сегодня не состоялась бы вовсе.Во всяком случае, не в таком ключе.
Затем, кинув беглый взгляд на отца, она поспешно поднялась по лестнице в свои покои, с трудом сдерживая вновь подступающие слёзы.
Вслед за Мари в покои вошла женщина лет тридцати – стройная, одетая в строгое серое домашнее платье. Волосы, аккуратно собранные на затылке с помощью заколок, придавали её, и без того спокойной и сдержанной внешности, особую серьезность.
Ростом она была чуть выше Мари, с точеной фигурой и приятными чертами лица, усыпанными мелкими веснушками. В прошлом она служила няней, а ныне – гувернанткой Мариэль.
Дона появилась в этом доме десять лет назад, после сложных жизненных перипетий и трудностей, которые по сей день тщательно скрывала.
Верой и правдой она заботилась о семье Дэвис, в частности о Мари. Женщина очень быстро привязалась и полюбила эту семилетнюю девочку, что не удалось её собственной матери…
И сейчас, когда Мари, повзрослев, превратилась в юную девушку, Дона не покинула их дом, поскольку давно стала членом семьи Дэвис.
БЫТЬ ГРОЗЕ
– Быть грозе… – молвила Мари, увидев, как Дона закрывает ставни на окнах, трепещущие от сильного ветра. – Мне кажется, ночь будет неспокойной, Дона, такой же, как и та злосчастная ночь, когда матушки не стало. – Полно вам, Мари, прекратите терзать моё сердце. Я не могу смотреть на вас .Последние несколько дней вы и вовсе не в себе.Что с вами произошло? Гуляете в одиночестве, избегаете подруг. А вдруг случится беда какая, тогда что? Вот намокли, как плющ. Полюбуйтесь на своё платье, его спокойно можно выкручивать! Узнает об этом ваш брат и очень огорчится. У него и без того дел по горло, а тут ещё с вами возиться доведётся , дитя моё!
– Дона, я не дитя, увы, – с грустью произнесла Мари. –И Iвообще, лучше уж я заболею, нежели в здравии буду присутствовать на этом ужине. Пить микстуры, бредить в горячке лучше, чем сидеть фарфоровой куклой, разглядываемой малознакомыми людьми!
– Мари, ваши речи отчаянны и полны тоски, право, не усложняйте. Это всего лишь совместный ужин, вероятно, ничего из того, чему вы так отчаянно противитесь, не произойдёт.
Мари не ответила, лишь тяжело вздохнула и с помощью Доны начала освобождаться от мокрой одежды.