– Благодарю тебя, девица, – поклонился леший Аксинье, покончив с угощением. – До чего же я люблю еду человечью!
– А сами, что же приготовить не можете? – удивилась девушка.
– Так на чём же? – в свою очередь удивлённо спросил леший. – Ты, красавица, не знаешь разве: готовят-то на огне.
– А вы, что ж, огня развести не можете?
– Нет, – ответила ведьма, – не можем. Мы, милая, с огнём, да с острым-то: вот, как сабля твоя – обращаться не можем.
– Ясно теперь, – Аксинья спрятала нож и передвинула петлю с саблей за спину.
– А за доброту твою, да сердце мягкое, за щедрость, – ведьма выпрямилась, – скажу тебе вот что: коль нужда какая случится, али помощь потребуется, так ты, Аксинья, ко мне иди. Я тебе, ягодка, помогу в любом деле. Тебе кажный заяц дорогу до моей хибары укажет: я туточки рядышком обретаюсь.
Бабка поставила палку на лапоть лешему и сильно надавила.
– Очумела? – вскрикнул леший.
– А ты чего молчишь, как пень трухлявый? – спросила лесная ведьма своего дружка.
– А, ну да, – леший снял шапку и поклонился Аксинье. – Благодарю тебя за угощение, де́вица, – он посмотрел с вызовом на ведьму. – А помогу тебе, Аксинья, я прямо теперь же, не дожидаясь пока нужда настанет, как тут некоторые обещают. Выведу тебя из леса. Тебе куда надобно?
– В город ей надобно. К князю, – вмешалась старуха.
– Ну, к князю не доведу, а до города перенесу, филин три раза ухнуть не успеет.
– А до князя я тебе, драгоценная, прямё-ё-ё-хонькую дорожку проложу, ни кто остановить тебя не сможет, – ведьма, уставив руки в бока, с превосходством смотрела на лешака. – Иди смело к князю!
– Тьфу! – плюнул с обидой леший.
– Вы опять?! – Аксинья грозно топнула ножкой.
– Да, ты не серчай, ягодка, такие-то мы неуживчивые, да несговорчивые, – вздохнула бабка.
– Это точно, – подтвердил леший.
– Ну, давай, давай, – подтолкнула в бок лешего ведьма, – отправляй уже её в город.
Леший поправил кушачок и, глядя на Аксинью снизу верх, сказал:
– Вон пень, – он указал рукой на трухлявый пень, за которым до этого прятался сам, – садись на него и глаза закрой. А, как услышишь, как филин три раза ухнет, открывай.
Девушка подошла к пню и села на него. Помахав рукой лесной ведьме и лешему, зажмурилась. Над самой её головой трижды ухнул филин. Аксинья приоткрыла глаза: чудеса, да и только. Не обманул леший. Она сидела на пеньке рядом с наезженной дорогой, что упиралась прямо в городские ворота.