Вот, значит, почему Настенька «не смогла» промотать состояние мужа: когда свекровь ездит рядом, точно цербер… впрочем, может, она и не цербер, а милейшая женщина, откуда мне знать. В любом случае с тратами особо не развернешься.
– Пошлите письмецо, может, кто из городских барынь согласится. Я отвезу.
Писать неизвестным мне «городским барыням» и ждать, когда они соберутся и приедут – если вообще захотят! – не хотелось. Как и ругаться с кучером, который беспокоился о репутации – пусть не моей, но барина.
– Дуня сойдет в качестве компаньонки?
Герасим почесал в затылке, обдумывая незнакомое слово.
– С Дуней можно. Главное, чтобы не одной.
Пришлось кликнуть горничную. Наконец мы обе устроились в коляске.
Герасим был прав: меня здесь знала каждая собака. Вчера, когда мы выезжали с мужем, я списала внимание на него, но и сейчас все встреченные в колясках и многие пешеходы кивали мне, обозначая поклон. Дамы и девицы – холодно, мужчины приветливей, но и те, и другие таращились на мой головной убор – похоже, я опять погрешила против приличий.
– Останови-ка, – велела я, увидев вывеску «Ломбард».
Ничего ценного у меня с собой не было, но хоть теоретически узнать, что могут дать за драгоценности, лежащие под картошкой.
Герасим подал мне руку, помогая спуститься, и, ступив на тротуар, я едва ли не нос к носу столкнулась с Евгением Петровичем.
Его-то что занесло в город?
Я ответила на поклон и, не желая поддерживать беседу, отвернулась. Пусть это и было грубо, но последняя наша встреча с деревенским доктором оставила не слишком приятные воспоминания. Похоже, чувство это было взаимным, потому что, оглядев меня с ног до головы, Евгений Петрович заторопился прочь – в ту сторону, откуда только что пришел.
Я пожала плечами – охота туда-сюда бегать, пусть бегает – и вместе с Дуней вошла в дверь.
Беседа с хозяином оказалась недолгой и малоинформативной. Подслеповато щурясь и именуя меня милостивой государыней, он сказал, что не может ничего предположить, пока сам не изучит драгоценности. Нет, даже приблизительно. Нет, ни описание, ни наброски тоже не помогут. Наверное, этого следовало ожидать – я сама не возьмусь ставить диагноз по приблизительному описанию симптомов. Мысленно обругав себя за зря потраченное время, я вернулась в коляску и велела Герасиму ехать в аптеку.