– Настя, не начинай. – Он улыбнулся, словно хотел смягчить резкость своего тона. – Вчера я все сказал, и хватит об этом.
Виктор чмокнул меня в кончик носа.
– Я пришлю в будуар Алексея за своими вещами, так что подожди немного, прежде чем вставать. Дуню я к тебе тоже пришлю, если ее еще нет в коридоре. – Он снова широко улыбнулся. – Сегодня я бессовестно проспал. И вовсе не против проспать и завтра.
Я рассмеялась.
– Я тоже не против. Иди пиши свои письма, пока я не передумала выпускать тебя из спальни.
Он рассмеялся, исчезая за дверью.
Я задумчиво посмотрела ему вслед.
Неужели благословение действует не только на вещи, но и на людей? Тогда понятно, почему Петр выздоровел куда быстрее, чем должен бы. И Марья, получается, рвалась снять гипс не только потому, что он мешался, но и потому, что почувствовала себя достаточно хорошо. Если это так, то и за Феню волноваться не стоит. И можно не беспокоиться по поводу возможной застойной пневмонии у мужа.
Но если все действительно так, почему об этом никто не говорит? Почему нет медицинских курсов для женщин, обладающих этим даром? Почему медицина на таком ужасающем уровне?
Вопросы, вопросы… Я даже обрадовалась появлению Дуни, которая оторвала меня от бесплодных умствований.
Приведя себя в порядок, я прошла на «черную» половину. В девичьей оставалась одна только Феня. Когда я вошла, она подскочила с лавки.
– Барыня, сделайте милость, допустите меня к работе!
Я мысленно хмыкнула. Вчера, вслушиваясь от скуки в болтовню из соседних лож, я запомнила, что крестьян, к которым формально относились и городские слуги, здесь считают ленивыми и склонными к выпивке. Но у меня перед глазами были совсем другие примеры: Марья, Петр, который впрягся в работу, едва поднявшись на ноги, Дуняша, хлопотавшая по дому не покладая рук. Теперь вот Анфиса.
– Скучно мне, – продолжала девчонка. – Бока все отлежала, выспалась на полжизни вперед, вещи и свои, и других девок все заштопала, полотенца подрубила. Разрешите работать!
– А то со штопкой ты баклуши била, – покачала головой я. – Если ты боишься, что за лечение платить не будут, или что больничный… – Тьфу ты! – …пока выздоравливаешь, ничего не заплатят, я поговорю с Аглаей и с князем.
Фенька всплеснула руками.
– Да что вы, барыня! Аглая уже сказала, что барин велел за эти дни и за доктора ничего не вычитать. Он добрый, барин-то наш. Только я не потому. Это ж разве работа, так, руки занять, а внутри-то все равно тоскливо. Барыня, будьте добренькие, мне не больно совсем!