Вечер начался тихо. Ольга встретила его в шёлковом халате, едва прикрывающем бёдра, с улыбкой, в которой он не заметил подвоха. Она подливала ему вина за ужином, касалась его руки, шутила. Сергей расслабился, предвкушая ночь. После ужина она повела его в спальню, шепнув:
– Давай поиграем, милый.
Он ухмыльнулся, соглашаясь. Ольга достала кожаные наручники и верёвку – их старые игрушки для остроты ощущений. Завязав ему глаза шарфом, она привязала его руки к спинке кровати, а ноги – к нижним стойкам. Наручники щёлкнули, верёвки натянулись, и Сергей оказался распятым, голым, с лёгкой эрекцией от её ласк. Она провела ногтями по его груди, дразня, и он застонал:
– Ну же, Оля, не тяни.
Сняв повязку, она посмотрела ему в глаза, холодно и твёрдо:
– Сейчас начнётся, дорогой. Смотри внимательно.
Сергей нахмурился, но не успел спросить – дверь открылась, и вошёл Игорь. Высокий, широкоплечий, с тёмными волосами и наглой ухмылкой. Ольга знала его с прошлой работы – короткий флирт тогда не зашёл далеко, но сегодня она позвала его для “игры”. Сергей дёрнулся в путах:
– Это что за херня, Оля?!
– Это твоё наказание, – ответила она, отступая к Игорю. – Ты трахал свою Лену, а теперь смотри, как я буду с другим.
– Оля, ты с ума сошла! Отпусти! – закричал он, рванувшись так, что кровать скрипнула.
Она рассмеялась, мягко и зло. Игорь подошёл сзади, развязал её халат, и шёлк упал на пол, обнажая её тело – упругую грудь, тонкую талию, бёдра, которые Сергей так любил. Игорь сжал её соски, и она застонала, глядя мужу в глаза. Сергей побагровел:
– Не смей, сука! Я тебя люблю, прости!
Но она не слушала. Игорь повернул её к себе, поцеловал – жадно, глубоко, – и она ответила, расстёгивая его рубашку. Он сбросил джинсы, и его твёрдый член вырвался наружу. Ольга опустилась на колени, глядя на мужа, и взяла член Игоря в рот. Её губы сомкнулись вокруг головки, язык заскользил по стволу, и она начала двигаться – медленно, демонстративно.
– Оля, нет! – заорал Сергей, дёргаясь в наручниках. – Остановись, тварь!
Игорь положил руку ей на затылок, задавая ритм, и хрипло выдохнул:
– Хорошая девочка.
Сергей захлебнулся ругательствами, его голос сорвался:
– Ты шлюха! Я тебя убью!
Но в этот момент он почувствовал, как его собственный член начал твердеть. Сцена перед ним – жена, сосущая другому, её губы, блестящие от слюны, – вызвала в нём не только ярость, но и дикое, постыдное возбуждение. Он ненавидел себя за это, но не мог остановить. Ольга заглатывала глубже, до горла, и Сергей, к своему ужасу, застонал – тихо, против воли.