Поставив балерину на место, он обтер вспотевшие ладони о черные штаны и, стукнув по двери один раз, тут же ее распахнул.
– Здоро́во, – хрипловатым голосом поприветствовал он Нэйта.
В комнате оказалось темно, лишь полоска света, прокравшегося в спальню между занавесок, разделила пол напополам. Нэйт лежал на животе, но, услышав голос друга, зашевелился и закашлялся.
– Привет. Можешь свет включить. Если не боишься.
Ледж матерно выругался, начиная понимать, что снова стряслось с Нэйтом.
– Только не говори, что твой больной папаша опять над тобой поиздевался…
– Не скажу, сам увидишь.
По периметру потолка вспыхнули лампочки, а глаза Леджера округлились, когда он увидел кровавые пятна на бинтах Нэйта. Друг оперся на руки, напрягая бицепсы, и встал с кровати. На его лбу выступили капли пота, будто такое простое действие отобрало у него все силы. И Ледж с ужасом понял, что так оно и было.
– Расскажешь, что стряслось? – напряженно спросил он, усевшись на широкий подоконник и скрестив руки на груди.
Нэйт, пытаясь держать спину прямо, встал рядом и уставился в окно. Накрапывал дождь, орошая асфальт первыми мелкими каплями, отпугивая редких прохожих.
– Не хочу вспоминать, – наконец тихо ответил Нэйт. – Считай, что это часть его воспитательных мер.
– А не поздновато тебя воспитывать? – процедил Леджер, невольно подмечая, что даже просто стоять Нэйту почти невыносимо. Его слегка потрясывало от напряжения, и в конце концов он не выдержал. Опустился на компьютерное кресло, не касаясь спинки. Друг был одет в одни шорты, вместо футболки – бинты, обмотанные вокруг торса. – Виски, по-моему, то, что я сейчас наблюдаю – это дно. Не считаешь? Пошли своего чокнутого предка и свали нахрен из дома. Будешь жить у меня. Отец в море еще минимум на два месяца, а мать иногда даже дома не ночует, если ее драгоценный Эдвард начинает шмыгать носом. А болеет он чаще, чем я приношу из школы плохие оценки, чтоб ты знал.
– Наверное, я мог бы так и сделать. Но отец ясно дал понять, что за все мои проступки будет отвечать мать.
– Да что ж так дерьмово-то, – покачал головой Леджер и взъерошил светлые волосы ладонями. – Выходит, про золотую клетку не просто так болтают. Вроде бы живешь в шоколаде, но слишком уж дорого он обходится.
Нэйт вдруг осознал, что несмотря на их долгую дружбу, Бёрнс на самом деле не знал о нем ничего. Не знал самого главного, о чем и говорить было невозможно. Он поднял голову, впервые пристально вглядываясь в лицо друга, и невольно выругался, поднимаясь с кресла.