Но теперь, когда октябрь наступил, а промозглый холод пронизывал до костей, её платье уже не согревало. Ева стояла под зонтом, осознавая, что, несмотря на всю её мечтательность, жизнь была не такой простой. Она снова посмотрела на улицу и поняла, что её сердце в этот момент уже не принадлежало этому миру. Она была слишком разочарована тем, что её мечты и её родители, с их строгими принципами, противились её отношениям с Отто.
В этот момент её взгляд приковался к фигуре, которая шла сквозь промозглую непогоду.
И вот, словно в замедленной съёмке, он подошёл к ней. Отто, в своей старой, потерявшей форму куртке, с едва заметной улыбкой на губах. Всё вокруг казалось тусклым по сравнению с тем светом, который исходил от него. Он был тем светом в её жизни, которого ей так не хватало.
– Привет, – сказал он, и, несмотря на усталое лицо, в его глазах сверкал тот самый огонь, который, как и прежде, заставлял её сердце биться чаще.
Отто с улыбкой подхватил её за талию и, покрутив в воздухе, неожиданно поскользнулся на влажной дорожке. Он едва не упал, но в последний момент сумел удержаться. Её смех, как прозрачные капельки дождя, прозвучал в этот момент сладко и непередаваемо.
– Ох, ты что, с ума сошёл! – засмеялась она, покачивая головой, но всё равно почувствовала, как в груди её заныло нечто тёплое. Он всегда был для неё таким – немного непредсказуемым, порой слишком беспечным, но всегда любимым. Он снял свою куртку и укутал её.
– Прости, что задержался. Не мог уйти раньше. Были мелкие проблемы на смене, с бригадой, – объяснил он, но она знала, что это не имеет значения. Важно было лишь то, что он был рядом.
Ева лишь тихо кивнула, и его ладонь, осторожно обвив её руку, передавала тепло, которое было для неё самым драгоценным. Его прикосновения были мягкими, но уверенными, а дыхание слегка слышалось рядом, как нежный ветер, играющий её волосами. Он никогда не отпускал её руку, не давая шанса усомниться в том, что всё, о чём она мечтала, было на расстоянии всего лишь одного шага.
Ева оглянулась на родные места – родной город, родной дом, родные лица. Но почему-то всё в этот момент казалось таким чужим. Взрослая жизнь, с её обязанностями и требованиями родителей, как будто тянула её назад. Её родители, из богатой еврейской семьи, всегда стремились к высшему классу. Отец Филипп был профессором химии, известным и уважаемым человеком, а мать, Эстер, с трепетом и заботой следила за тем, чтобы дочь всегда была в окружении людей, достойных её положения. Ожидания были ясны: будущий муж должен был быть достойным, серьёзным и обеспеченным.