Остаётся разозлиться.
Режь последний огурец
на доске, на сердце Китса,
и на досках всех сердец!
Задыхаюсь, как пьянчуга.
Посинел мой бледный рот.
Повилика. Роза. Вьюга.
Всё опять наоборот.
Что скажу я? Что ответишь?
Ты – прекрасно далека,
и оттуда нежно светишь,
словно ангела щека.
Китс садится за страницу,
Китс ложится в тьму земли.
Я люблю тебя как птицу —
так смертельно, так вдали,
что и сам уже не знаю —
что могу, что не могу.
Только насмерть замерзаю
я на розовом лугу.
КОНТАКТ
Небо многоярусно.
То, что где-то выше,
это – многопарусно,
ниже – просто крыши.
Выше или ниже
этот флот проносится,
боль всё так же лижет
лоб и переносицу.
Я смотрю на белое,
брошенное якорем, —
дерево как дерево,
только – раскорякою.
Облако замедлится.
Зная наши вкусы,
вынесут безделицы —
пуговицы, бусы.
МАСТЕР
Олегу Тупицкому
Дырявый забор, хохлома
осеннего древнего леса.
Хотел бы сойти я с ума —
чтоб из одного интереса,
чтоб видеть и ночью, и днём —
вот Альфа горит, вот – Омега,
горят-не сгорают огнём
весёлого вечного снега.
А я выхожу босиком
(не видят, уснув, санитары)
с седой головой, с посошком
и полной сумой стеклотары.
Елена ИВАХНЕНКО. В тризелёное царство ухожу босиком
ДВОРИК МОЙ
Дворик мой – обитель местных пьяниц.
Сигаретный здесь клубится дым.
Здесь непьющий, словно иностранец,
Непонятен всем и нелюбим.
Наши окна смотрят на помойку.
Там, в серёдке чахленьких ветвей,
Год за годом с постоянством стойким
К нам взывает местный соловей.
Он поёт с надеждой непреложной,
И с такой же верой, как вчера,
Что жива святая искра Божья
Даже в грязных пьяницах двора.
ОДНАЖДЫ ВО ВРЕМЯ БОЙКОТА
Мало картошку на даче вырастить, —
Надо ещё довезти домой.
Вот и тащусь по своей же милости
С этой поклажею дорогой.
Вдруг – мужичок: «Вам помочь?» – «Пожалуйста».
И он разделяет со мною путь.
Мне не до флирта с ним, не до шалости;
Спасибо, хоть выручил кто-нибудь.
А он, побалакать, видать, настроенный,
Смеётся: «Ты тяжести не носи.
Вредно девчонкам. Красивым – особенно.
Грузы таскать муженька проси.
Замужем? А? Молодая вроде.
Стало быть, муж у тебя – дурак.
Что же на дачу с тобою не ходит?
Где он вообще, так его растак?
Вот я домовитой такой бы невесте
Сам бы всё выкопал – посадил.
И возвращались бы с дачи вместе,
Одну ни за что бы не отпустил.
Уж я бы… А плачешь почто, девчонка?
Видно, попал я не в бровь, а в глаз?
Дак ты разводись, пока нет ребёнка,