Марва и Крансис торчали услугу. Хотя, как мне кажется, они были не против надрать жопу обидчикам и за просто так.
Как говорится, клин клином вышибают.
А Губерус стоял и мочился в штанишки. Не было в нем духа истинного воина, желавшего погибнуть в бою. Самый настоящий ссыкун, который уверен только в том случае, если его собственная армия намного превышает силу противника. А все, теперь пускай готовится получить по самые гланды. Теперь я на этой кухне Гордон Рамзи, а он лишь жалкий кусочек вагю.
Пробил час битвы!
Армия тьмы, подобно голодному хищнику, вгрызлась в ровные ряды «Мицелиума».
Злобно усмехнувшись, я направлялся прямиком к Райту. Осознав, что ему звездец, зооморф, поджав хвост, попытался свалить, но путь к отступлению перекрыли монстры Элгрида. Тогда наш ссыкливый воин распахнул крылья и взмыл ввысь. Неужели он искренне верит, что я не умею летать?
Прыгнуть за ним и нашинковать в воздухе, как салат? Нет. Слишком скучно! Я хочу, чтобы страх пробирал его до самых костей.
Свистнув, я подманил к себе ближайшую гидру (среднеразмерный летающий змей, что по визуалу явно был нагло слизан с тварей назгулов из «Властелина колец») и, запрыгнув верхом, полетел к мистеру «Коричневые портки».
– Ай-нанэ-нанэ! – воскликнул я, вытаскивая Картекс из ножен. – Ну куда же вы, Губерус? Губерус, мы тоже умеем бегать! Губе-рус!
– Аг-гр-р! – прорычал зооморф и, развернувшись, попытался меня атаковать, но… по отвратительному стечению обстоятельств мы угодили под траекторию воздушного маневра Арла. Дракон хотел что-то сказать и распахнул огромную пасть. В общем, Губерус превратился в фарш. Со стороны напоминало мушку, которая размазалась по лобовому стеклу стремительного спорткара.
– Ну Арл! – возмутился я. – Ты чего?!
– Прости, ваше величество… Тьфу… Я не хотел… Тьфу… – отплевываясь от останков, что на лету превращались в искры, ответил здоровенный ящер. – Впредь буду осторожен!
– Ага, как и всегда! Вообще-то я сам хотел его пришить. Эх… Расстроил меня, – разочарованно выдохнул я.
Нет, ну как так можно? Это же воевода «Мицелиума», который посмел бросить мне вызов, а затем прилюдно обосраться. Я должен был наказать его самостоятельно! Во-первых, за трусость. А во-вторых, за неуместные понты.
Отмахнувшись, я направился в сторону поля боя.
О! Это же штурмовой вепрь! Может быть, хоть он составит мне нормальную конкуренцию? Спрыгнув с гидры, я перегородил огромной свинье дорогу.