И выяснилось, что нынешняя реальность ничем не отличается от сновидения! Мы очутились на Земле, проснулись в тот же год, когда Саша со своим мужем стали Хроносами. Почему на Земле, а не на Нибиру или, например, на Эдеме? Думаю, мироздание или кто там подарил нам новую жизнь, не хотело, чтобы у нынешних моих родителей вдруг возникли воспоминания о прошлом. Вместо этого оно дало им память о том, что якобы происходило в новой жизни.
А еще удивительным образом позаботилось о нашей легализации в этом мире. Даже спецслужбы не внедряют своих агентов настолько тщательно, насколько это произошло в нашем случае. У нас и документы имеются, и жилье, и работа. И знакомые, в основном, коллеги Дана по лаборатории. Когда же мы проснулись, я обнаружил, что эта самая сила, благодаря которой мы тут и оказались, вылечила непереносимость времени Даниила и омолодило их обоих до возраста тридцати лет с маленьким хвостиком.
Живем мы в небольшом провинциальном южном городке, куда, согласно собственным воспоминаниям, Дания с Даном перебрались из более северных краев. Там их ничто не держало: родители обоих, если верить новой памяти ребят, уже покинули этот мир, других родственников не было ни у него, ни у нее. Наверное, единственная ложка дегтя в нашем счастливом существовании. Переехали супруги сюда, потому что молодому, но уже перспективному ученому-физику предложили выгодное место работы. Дания, она же Дарья, сохранила воспоминания о том, что в этот момент носила меня под сердцем и благополучно разрешилась от бремени уже на новом месте. С тех пор мы живем тут якобы одиннадцать лет. Хотя, на самом деле – чуть больше года с момента, как очнулись.
Экс-всемогущие этот год провели с пользой. Даниил быстро шагает по карьерной лестнице, а Дания успела подарить ему дочь, мне сестру. Она пока так и сидит дома, занимаясь Сашей, а с бытовыми хлопотами ей помогаю я. Взрослый уже, могу взять на себя часть задач. Тем более, на Дании лежит самая главная: забота о маленьком человечке.
Иногда, глядя, как женщина воркует над малышкой, а Даниил вечером, развернув газету, сообщает, что о большем счастье, чем теперь, он и мечтать не смел, я думаю: а что, если бы они знали? Порадовались бы тому, что освободились от бремени всемогущества? Или захотели бы обратно?