Единственное что пришло ей в голову – скрыться на балконе, слегка одернув ночные шторы, чтобы её не сразу можно было заметить. Спустя пару минут, в комнату вошёл Хисока. Понять, что он делает, можно было только на слух. Вот он подошёл к прикроватной тумбочке и зажёг небольшой светильник. Открыл ящик и что-то из него достал. Снова ушёл в ванную. Вернулся. И, кажется, направлялся прямиком к ней.
– Ты не умеешь скрывать присутствие и профессионально использовать зецу. Я почувствовал это, ещё когда ты топталась у двери в номер.
– Что ж… я могу уйти – ответила Мачи, но при этом лишь слегка повернулась к нему, не сдвинувшись с места.
Хисока сейчас был собой: без масок, без грима, без хитрости и коварства в голосе. Его лицо разглядеть было невозможно. Он оперся руками о перила, смотря на город, и только в этот момент Мачи заметила, что он успел надеть черные атласные пижамные штаны. Такой простой для его натуры элемент одежды показался бы другим странным, но только не ей. Все привыкли видеть образ, созданный Хисокой, который был яркий, вульгарный, эксцентричный и всегдазаметный. Она была готова поставить все свое состояние на то, что больше половины знакомых не узнали бы его в этот момент. И в этом было ее преимущество, она знала другую сторону Хисоки: живую, утонченную, простую и спокойную (как бы странно это не звучало). Он позволил ей это узнать. Он приоткрыл ей завесу тайны, о которой никто даже не предполагал. Этим он заставлял чувствовать ее особенной и важной?