Но если бы мне потребовалось выразить своё недовольство, я бы назвала его «бестолочам», по крайней мере, для меня это было бы уместно.
– Не смей трогать человека, когда он с головой погрузился в искусство, – произнес он с деловитым видом, подойдя ближе ко мне. Он засунул руки в карманы брюк, словно собирался выступить на дебатах в эту же секунду, и не сводил с меня своего серьезного взгляда.
Я сложила руки на груди и откинула шарф через плечо. У парня было сосредоточенное лицо, будто он был адвокатом этого незнакомого человека. От этой мысли возник следующий мой вопрос:
– А ты стал адвокатом?
– Ну да.
– А звание «ничтожество» куда спрятал? – появилась Ясмина с насмешливой и ядовитой улыбкой, глядя на Алекса.
– Тебе одолжил, – не растерялся он. – Можешь себе оставить, оно тебе очень идет.
Он издевательски подмигнул ей и, показав на нас обеих указательным пальцем, будто направляет на нас пистолет, сказал:
– Расслабьтесь уже, вы обе выглядите так, будто вас пристрелят.
– Нет, мы выглядим так, будто готовы кого-то пристрелить, – резко ответила Ясмина с насмешливой улыбкой на лице.
Он лишь фыркнул в ответ и опустил руки, которые были угрожающе направлены на нас. Теперь, подняв ладони вверх, будто сдается, он направился к двери.
– Куда? – равнодушно спросила я, остановив его подозрительные движения.
– Иду исполнять обязанности адвоката в другом месте, – сказав это, он быстро скрылся за дверью.
Что это было?
– Он идиот, – серьезно сказала Ясмина, покачивая головой.
– Реально, – прошептала я.
Я повернулась к незнакомцу, но его или ее уже не было. Ясмина лишь цокнула языком, наблюдая за большим открытым окном, из которого вероятно выбежал незнакомец. Но истинный мотив теперь останется загадкой для Ясмины, потому что мне на это наплевать.
Да хоть сейчас покажите мне танцующего примата (то есть Алекса), я останусь серьезной, как было прежде, пока Ясмина катилась бы со смеху на полу.
Мы такие разные, но в то же время мы не только лучшие подруги, но и троюродные сёстры.