Однако, не успел миллионер договорить эту фразу, как его глаза округлились от удивления. Он с изумлением смотрел на что-то, что происходило за спиной Гурова. Сыщик обернулся – и сам остолбенел от удивления: через луг к ним быстро приближалась графиня Ангелина Романовна Соколова. Она почти бежала. Когда графиня приблизилась, Гуров увидел, что ее лицо выражает крайнее волнение, почти отчаяние. «Наверное, она заглянула в спальню своего друга, увидела, что его нет, и поняла, что случилось», – подумал сыщик. Однако тут же выяснилось, что он ошибся.
– Случилось нечто ужасное! – воскликнула графиня, подбежав к мужчинам. – Почему вы ничего не делаете? Почему стоите? Случилось страшное!
– Мы сочувствуем вашему горю, графиня, и принимаем все меры, чтобы поймать преступника, – сказал на это Силантьев. – Тут перед вами лучший сыщик России, Лев Иванович Гуров, и он…
– Да, конечно, здесь нужен самый лучший сыщик! – заявила Соколова. – Пусть он поймает этого негодяя и вернет мои драгоценности!
Миллионер и сыщик переглянулись и оба вытаращили глаза. Они оба испытали одновременно чувство крайнего изумления.
– О чем вы говорите, ваше высочество?! – спросил миллионер.
– Разве у вас пропали драгоценности? – спросил сыщик.
– Конечно! – воскликнула Соколова. – Я проснулась, стала размышлять, что я надену сегодня, открыла шкатулку, а там – там пусто! Но простите, если вы не знали об этой пропаже – а вы и не могли о ней знать, о ней пока никто не знает, – почему вы выразили мне сочувствие? О каком горе вы говорили?
И снова Силантьев и Гуров переглянулись – теперь уже со смущенным видом.
– Видите ли, ваше высочество… – пробормотал хозяин поместья.
– Я должен сообщить вам печальную новость, – сказал сыщик.
– Какую новость? – спросила Соколова. Ее лицо неуловимо изменилось. Только что оно выражало возмущение и гнев (пожалуй, немного театральный, по мнению Гурова), теперь же на нем явственно проступила тревога. – Что-то случилось… с Константином?
– К сожалению, это правда, – отвечал Гуров. – Должен вам сообщить, что ваш друг трагически погиб.
Вот теперь лицо графини выражало настоящее, неподдельное горе. Вдруг ее рот перекосился, и графиня зарыдала – неудержимо, отчаянно, как простая баба. Валерий Силантьев поспешил ее обнять, прижал к груди.
– Я понимаю… – бормотал он. – Такое горе… Я постараюсь как-то помочь…