Хлопнула входная дверь. Фрэнки пыталась сообразить: нужно ли рассказывать всё матери? Но говорить о проблемах в школе не хотелось так же, как и врать, что их нет. В их когда-то тёплых отношениях случился разлад, и глупо беседовать точно подруги. К тому же подруга у неё уже есть. А у мамы теперь есть Мартин.
Они с Мартином вошли в гостиную. В отличие от мамы, которая подошла прямо к ней, уперев руки в бока, отчим остался стоять на пороге. Свет ламп отражался в стёклах его очков, так что глаз видно не было. Хватало того, что вид Стейси заставил её внутренне подобраться.
– Ничего не хочешь сказать? – спросила мама. – С каких пор ты сбегаешь из дома, чтобы поучаствовать в откровенном мордобое? Я готовила и не догадывалась, что моя дочь предпочтёт ужину шляться по подворотням!
Она заставила себя не трястись, хотя тело чуть ли не колотилось от частых ударов сердца.
– Это ты про Кроуч-Энд? Напомнить, что ты и сама там жила?
– Помолчи, Фрэнсис, – отрезала мама.
Буквально на пару секунд, перед тем как сникнуть, Фрэнки посмотрела на отчима. Он стоял всё там же, будто не при делах, наслаждаясь шоу. Она разозлилась.
– Не отчитывай меня при нём!
– Стейси, думаю, мне действительно лучше выйти, – спокойно сказал Мартин.
Ноздри Стейси раздулись.
– Нет, останься. Нравится тебе или нет, Фрэнсис, но теперь мы все одна семья.
– Да неужели? Он никогда не станет моей семьёй!
– Что у вас произошло с Бэт Симмс? – проигнорировала мама.
Фрэнки скрестила руки на груди, чтобы никто не увидел, как они тряслись, и отвернулась. С каждым днём всё становилось хуже, но грань, где ещё хоть что-то можно объяснить матери, стёрлась давно. Из общего у них осталась только крыша над головой.
– Это мои проблемы.
– Нет, дорогая, – возразила та тихо. – Я отвечаю за тебя и хочу знать, что вы не поделили с этими девочками.
– Ну узнаешь ты, а дальше что? Побежишь к её мамочке или сразу в школу? Выставишь меня посмешищем?
– Чёрт, ты можешь нормально ответить, без этих выкрутасов? Я уже устала пытаться поладить с тобой. Чего тебе не хватает?
Вопрос вызвал горькую усмешку, которая тут же сменилась презрением к матери. Чего ей не хватает? Неужели она сама не понимала?
– Ты сама знаешь чего. Я не хочу жить с ним! – Фрэнки указала на отчима. – А ты переехала сюда и делаешь вид, что не помнишь ни нашу прежнюю жизнь, ни папу! Меня тошнит и от тебя, и от него, и от всего этого!