Откуда Витя знал всё это про Гелю? Так участковый всё и рассказал. Сама-то девушка была не больно разговорчива также, как и сопровождавший её мужчина в костюме. Наверное, из домкома или ЖЕКа. Кстати, этого мужчину Витя хорошо запомнил потому что он был странный. Мягко улыбался одними глазами, серыми-серыми как пасмурное небо, ступал так осторожно, что в коридоре ни одна досочка пола не заскрипела… А ещё от него пахло оружейной смазкой (так же как от Витиного деда-охотника) и шоколадом.
– И когда эта малявка от нас свалит? – спросила, не слишком стараясь шептать, и между делом, переворачивая жарящиеся на огромной сковороде котлеты, тётя Клава – дородная, красноносая соседка Вити из комнаты напротив, свою подругу – Эмму Алексеевну из двадцать шестой, кивнув на Ангелину. Девушка, забросив ноги на подоконник сидела на стуле задумчиво куря сигарету и стряхивая пепел в стеклянную пепельницу которую принёс ей Витя. Отец всё равно пока был в командировке, а больше никто из домашних не курил. Хотя мальчишка серьёзно об этом задумывался. Вот только уши жалко было. Отец – водитель грузовой фуры, слов на ветер не бросал.
– Да чего вы так переживаете, Клава? – скорчила презрительную гримасу Эмма Алексеевна – высокая, худая дама в очках, и в дореволюционной белоснежной сорочке под вытянутой до колен кофтой с разноцветными заплатками на локтях (во дворе её дразнили Шапоклякой). – Олимпиада через три дня закончится и разъедутся все по домам.