Товия же всегда был стихийным атеистом.
– Ты вдруг обнаруживаешь, что живешь на непонятной каменной глыбе, которая с дикой скоростью несется через космическое пространство. Вокруг тебя простирается пустота. Это знает даже ребенок. Подними глаза – вот она.
Разумеется, от родителей, прививавших Товии веру, он свои взгляды таил. До семнадцати лет. Однажды Товия решился заявить: «Мам, пап, я должен вам кое-что сказать». Потом были частые ссоры, упорный эмоциональный шантаж. Его лишили карманных денег. Отобрали кое-какие личные вещи («Мои книги!»). Товия тогда готовился поступать в университет – на литературоведа, не на историка. В Оксфорд его не взяли, и Товия решил попытаться на будущий год. Как бы сильно ему ни хотелось покинуть родительский дом, смириться с неудачей он тоже не мог. Я мечтал об университете и ни о чем больше, пояснил мне Товия.
Я спросила, ладил ли он с братом.
–Мы с братом по-разному смотрим на жизнь.
– У тебя ведь еще и сестра?
Я тогда уже знала все подробности исчезновения Элси Розенталь. История ее окончилась благополучно: через несколько дней после пропажи ее нашли живой и невредимой. Из того, что я нашла в сети, было непонятно, похитили ее или она сбежала.
Товия не отвечал, я тоже молчала.
– Значит, ты решила больше не притворяться, – наконец произнес он.
Позже мне удалось как следует рассмотреть его комнату – впервые со дня приезда. На каминной полке стояли квадратные часы, но стрелки их не двигались. В отличие от прочих студентов, Товия не стал вешать на стены ни плакаты, ни полароидные снимки школьных друзей. Ни фотографию улыбающейся девушки, с которой ходил на выпускной. На полках его были только книги, главным образом в твердом переплете, без суперобложек, увесистые тома с названиями вроде «Как функционирует язык» и «История абстрактного мышления». Несколько книг на иврите, я сразу их опознала по объемистым буквам, сборники английских поэтов – Ларкина, Кольриджа – и перевод «Энеиды». На тумбочке примостилась Библия короля Якова («Всемирная классика», издательство Оксфордского университета) с торчащей закладкой. На обложке – фрагмент Сикстинской капеллы, лик Бога: седовласый мужчина оглаживает густую бороду.
– Чтение на ночь? – спросила я.
– Знай своего врага.
Я открыла заложенную страницу и увидела, что Товия читает (или скорее перечитывает) Книгу Судей.