– Ты знаешь, во время болезни я понял, что занимаюсь не своим делом. Я ведь пошёл в секцию, чтобы стать сильным, спортивным, подкачать мышцы, стать выше ростом, в конце концов. Но сегодня, глядя со стороны на ребят, играющих около базы, я подумал, что они должны здесь быть, а я нет! И это не значит, что я слабак, просто мне интересней заниматься совсем другим, например, математикой или шахматами, тем, что сейчас не очень увлекает большинство подростков. Но я не жалею, что какое-то время занимался ориентированием, хотя без особого успеха. А у тебя, Вика, всё получится, ты на своём месте, ты умная и целеустремлённая! Я тебя за это уважаю!
Давид порывисто обнял Вику, немного помедлил, возможно, ожидая её реакции, но, не дождавшись, повернулся и быстрым шагом направился к автобусной остановке. Вика осталась стоять, в недоумении глядя на удаляющегося Давида. От жалости к этому маленькому, худенькому мальчику у неё всё заныло внутри, она хотела крикнуть, чтобы он вернулся, но, как назло, все слова застряли в пересохшем от волнения горле. Только потом, вернувшись домой, Вика раз за разом вспоминала эту сцену и ругала, ругала себя за то, что не нашла нужных слов, чтобы остановить своего друга, чтобы сказать ему, что любовь к математике и шахматам не мешает тренировкам и умению кататься на лыжах. Мысленно доставалось и неуверенному в себе Давиду за то, что так легко сумел отказаться от их дружбы. Больше они не встречались, у каждого их юная подростковая жизнь потекла в своём привычном русле.
Шли годы, у подростков происходили изменения и во внешнем виде, и в манерах, и в интересах и увлечениях. Вика сменила вид спорта, она прибавила в росте и не казалась самой маленькой в школьной волейбольной команде, которая достигла больших успехов и удостоилась чести выступать на юношеских городских соревнованиях. Не только в этом у неё произошли перемены, Вика параллельно с учёбой в школе окончила курсы кройки и шитья, и это давало ей возможность при всеобщем торговом дефиците выглядеть красиво, модно и современно. Мечтой для девушки, умеющей шить, было обладание иностранным журналом под не совсем понятным названием «Бурда». Даже если этот журнал попадал тебе в руки всего на день, а то и просто на несколько часов, это было удачей! Из журнала можно было скопировать выкройки, перерисовать модные фасоны, а потом, после нескольких вечеров просиживания за швейной машинкой, удивить всех, явившись в новом наряде на школьный вечер или на танцы в местном клубе. И как приятно было наблюдать за парнями, которые, вывернув шею, провожают тебя восхищённым взглядом, а потом выстраиваются в очередь, чтобы пригласить на танец. Ещё у Вики появилось твёрдое решение после окончания школы поступать в университет на филологический факультет романо-германского отделения. Поэтому она усиленно изучала английский и посещала дополнительные курсы иностранных языков. У неё совсем не было свободного времени, но, оставшись в тишине в своей комнате наедине с общей тетрадью в синем клеёнчатом переплёте, Вика записывала свои стихи, которые приходили к ней, не спрашиваясь, в любое время суток и выливались поэтическими строками на тетрадный лист. Ещё совсем недавно в душе у Вики боролись два желания, совершенно разные, можно даже сказать, противоположные. Ведь мысль об университете пришла не сразу. Вначале, основательно увлекшись театром, Вика вынашивала идею поступления в театральный вуз и даже начала подбирать материал для прослушивания. Семью в свои планы она не посвящала, предполагая сделать сюрприз и эффектно преподнести эту новость. Она хотела приобщить к театру и своих родителей, однажды пригласив их на спектакль. Вика заметила, что во время представления родители скучали, а отец даже позёвывал, прикрывая рот ладонью. Когда вернулись домой, она завела разговор о театре, о сегодняшнем спектакле, но диалога и дружеской беседы не получилось. Зато отец прямо высказал своё мнение: