Милая, а чего ты ожидала от своего «волканического брюнета», который и тебя, несмотря на все свои патриархальные «понятия», затащил в койку до свадьбы? Что он вдруг, пусть даже и от большой любви, перестанет размахивать своей, как говорится, маскулинностью? Ах, мечты-мечты…
Да и сама его изменка не стоила всей той драмы, что развернулась впоследствии. Покатилась, как снежный ком.
А ведь, как мы помним, в фильме была, была этакая развилка, предполагающая два варианта развития событий. Ведь могла же Доа, застав муженька с любовницей и хорошенечко отчитав обоих (а его ещё и поколотить – несмотря на всю свою «волканичность», он ведь по натуре слабачок), тут же хлопнуть дверью постылого особняка. Но нет. Она выбрала более энергозатратный вариант. Холодное блюдо мести.
Вот только красиво сделать это не получилось.
«В общем – все умерли» …
Кто-то фактически, кто-то на тонком плане.
Сама Доа, не выдержав накала страстей, разрешилась от бремени чуть ли не на улице. Аллах-таки послал ей случайного таксиста, довезшего до клиники, но одного ребёночка забрал. (Впрочем, это ещё не окончательно – в турецких сериалах младенцы иногда чудесным образом воскресают. Ждём второй сезон).
Её мать, Кывылджим, утром вышедшая замуж (да так романтично, в городе Париже!) за своего любимого, торопясь к дочери в больницу вместе с ним же, попадает в страшную аварию. Омер не виноват – ему навстречу выскочил какой-то дятел, ослепив дальним светом… «Один ранен, один мёртв». (Впрочем, жандарм мог и ошибиться. Ждём второй сезон).
Ну и в семье Уналов – настоящий замес. Братья разругались насмерть – «лучше бы тебя не было, придурок». Госпожа Пембе, ранее свои припадки просто изображавшая для привлечения внимания мужа и детей, по-настоящему впала в исступление от открывшейся неприглядной семейной тайны (впрочем, тайны только для неё), возможной потери долгожданных внуков, безобразной «братской» сцены и фактического подтверждения её догадок насчёт Абдуллаха и Алев. Кто ж такое выдержит!
Вот жалко женщину, честное слово. «Мы строили-строили, и наконец… построили».
Даже Алев Арслан, поддавшаяся всеобщему безумию и утратив своё умение кошкой проскользнуть по краю, сцепилась-таки с Пембе. Вот чуть ли не врукопашную. Говоря и слушая обидное. Да-да, из-за господина Абдуллаха.