Двенадцать дней до дня рождения
В доме кто-то есть.
Это даже не законченная мысль, а что-то звериное, больше на уровне инстинкта. Мгновенно стряхнув сон, я сажусь в кровати. Мое сердце колотится так, будто хочет убежать. Цифры на часах перескакивают на 1.13, и я сижу очень тихо, напряженно прислушиваясь, в ожидании, что из прихожей послышится скрип или в темном углу комнаты возникнет жуткая тень. Но ничего не происходит. В звенящей ночной тишине только дождь барабанит по стеклам.
Я покрываюсь гусиной кожей. Что-то ведь разбудило меня. Это был не сон. Что-то другое. Что-то в доме. Я не в силах избавиться от этого ощущения, совсем как в детстве, когда кошмары и в самом деле возвращали меня в ту ночь, а приемная мать бегом мчалась ко мне в комнату, чтобы успокоить меня, пока я не перебудила всю семью.
Роберт крепко спит на своей половине кровати, повернувшись ко мне спиной. Я не решаюсь его разбудить. Возможно, все это просто ерунда, но тревога меня не отпускает. Дети.
Я знаю, что не смогу уснуть, пока не проверю их. Приходится спустить ноги на ковер. Поднимаясь от босых ступней, по всему телу пробегает дрожь. Я несмело выхожу на лестничную площадку.
Вглядываясь в темноту коридора, я ощущаю себя очень маленькой. В ночной мгле он кажется бесконечным – разинутая пасть монстра прямо передо мной. Я делаю шаг вперед – Я мать и жена. Успешная женщина. Это мой дом. Моя крепость. – Жалея, что не захватила мобильник – послужил бы вместо факела. Всматриваюсь в темноту за перилами лестницы. Внизу никакого движения – только темные тени. Ни взломщиков, волокущих в ночи свою добычу, ни иной угрозы.
Внезапный порыв ветра ударяет плетью дождя по высокому арочному окну, заставляя меня вздрогнуть. Я иду в конец коридора, туда, где стену дома прорезает арка абсолютной тьмы. Сложив ладони чашечками вокруг глаз, я прислоняю лицо к холодному стеклу, но все, что я могу различить снаружи – лишь неясные контуры деревьев. Никакого света. Никакого движения. Тем не менее по телу вновь пробегает дрожь, и я поворачиваю назад, чтобы свернуть за угол, к комнатам детей. Меня охватывает озноб – кто-то сейчас явно топчет мою могилу