– Что? – Все мысли о Фиби мгновенно улетучиваются. – Но почему?
Он уже сто лет не писался. Уилл быстро приучился к горшку – быстрее Хлои и определенно быстрее, чем мальчики в среднем. С тех пор, как ему минуло три с половиной года, у нас не случалось никаких инцидентов.
– Затрудняюсь ответить. Очевидно, это случилось на большой перемене, во время обеда, – откупоривая бутылку пива, неуверенно продолжает Роберт. – Он не желает об этом говорить. Фиби тоже не смогла ничего из него вытянуть.
– Я должна пойти и поговорить с ним.
Тяжкий груз вины за мой жизненный выбор давит на плечи. Даже моя вечно отсутствующая сестра была здесь и пыталась помочь моему ребенку, пока я торчала на работе.
– Он спит, Эмма. С ним все будет в порядке.
– Он вообще ни слова не сказал?
– Практически. Только то, что у него кружилась голова.
– Вчера он тоже жаловался на головокружение.
В моем мозгу немедленно калейдоскопом разворачиваются картины одна мрачнее другой – то, что, как тебе кажется, никогда не произойдет с твоим собственным ребенком.
– Может, он заболел?
– Он сказал, все уже прошло. – Роберт смотрит на меня тем самым взглядом, который должен показать мне, что я преувеличиваю и слишком трясусь над ребенком. – С ним все хорошо. В школе такое случается.
– Что сказала учительница?
– Не стала делать из мухи слона. Сказала, он играл с Беном, когда это случилось.
Вот теперь все встает на свои места. Мою тревогу сменяет волна гнева – нервное истощение избавило меня от полутонов.
– С тем Беном, который столкнул его в воскресенье с батута?
– Ладно тебе, это была случайность, Бен – нормальный парень.
– Тебе не кажется, что тут слишком много совпадений? Тебе нужно завтра еще раз поговорить с учительницей. Пусть разберутся с Беном.
– Я знаю, как решать школьные вопросы, Эмма, – злится Роберт. – Это же моя работа, помнишь?
– Можно подумать, ты станешь жаловаться на ребенка своей лучшей подружки Мишель.
Я все еще злюсь на то, что он сплетничал с ней о нашей интимной жизни, а еще больше меня злит тот факт, что я даже не могу ему это высказать.
– Да что с тобой такое? – вскакивает на ноги Роберт. – Завтра я поговорю в школе. Не нужно грубости. С Мишель я тоже поговорю, если хочешь.
– Я хочу, чтобы ты сам этого хотел! Не могу понять, почему эта ситуация тебя не задевает.