– и отлепить пересохший язык от нёба, сквозь туман моего недопонимания доносится голос:
– Эмма? – Энгус Бакли, старший партнер, мой босс, стоит в дверях моего кабинета, и вид у него озадаченный. – С тобой все хорошо?
– Да. Да, прошу прощения. Все нормально. Просто задумалась.
– А мне показалось, ты спишь.
Его короткий смешок сигнализирует о том, что Энгус вовсе не уверен в обратном.
– Мне нужно было размять шею. Пыталась купировать головную боль. Чем могу быть полезна? – Невзирая на то, что я до сих пор не вышла из этого отвратительного, зыбкого состояния между сном и явью, я ослепительно улыбаюсь.
– Паркер Стоквелл. Хочет подкинуть нам еще работенку в коммерческой сфере. Предлагает встретиться за ужином в четверг. Нам троим. Он заказал столик в Элдерфлауэр Гарден.
– Нужно поговорить с Робертом… – Я замечаю, как мрачнеет босс. – Но я уверена, что проблем не возникнет, – бодро заканчиваю я.
– Отлично.
Чудесно. Вечер в обществе Паркера Стоквелла. Едва за Бакли закрывается дверь, я снова откидываюсь на спинку кресла, прекрасно сознавая, что Стоквелл – наименьшая из моих проблем. Я заснула на работе. Когда смысл случившегося доходит до меня, сердце пускается в галоп. Это уже хуже, чем тогда, в машине. Тогда по крайней мере я приняла осознанное решение закрыть глаза. На этот раз я работала. А потом – просто вырубилась. Погасла, как лампочка. Как долго я проспала? Сейчас двадцать минут второго. Значит, я пробыла в астрале около получаса. К счастью, больше никому не пришло в голову заглянуть ко мне в кабинет. Даже не знаю, что подумала бы обо мне Розмари после инцидента с диктофоном.
Краткий сон подарил мне некую ясность. Всего пять ночей без сна, а кажется, что уже целая жизнь. Долгий, мучительный кошмар моей жизни. Мне вдруг вспоминается мой резкий разговор с учительницей Уилла. И мое… Так, ладно. Пора положить этому конец. Так дальше продолжаться не может. Это закончится моим увольнением. И разводом.
В дамской комнате я усердно плещу в лицо водой, изрядно намочив волосы, а затем наношу легкий макияж. У меня в сумочке только старая тушь, которая склеивает ресницы. Под глазами темные круги, а с участков сухой кожи на лбу осыпается пудра. Я выгляжу неряшливо – сыплюсь снаружи точно так же, как изнутри.
Ты не похожа на нее, – говорю я своему усталому отражению. Отражение скептически оглядывает меня, и меня совсем не радует то, что читается в глазах зеркального двойника.