– Поторопитесь! – Мисс Бейкер кулаком толкнула Эдвина в предплечье и вежливо отошла в сторону.
Время близилось к трём часам ночи, и Эдвина всё больше напрягала непохожесть этих трёх часов на другие, из обычных ночей. Тяжело вздохнув, он обошёл ладонь вокруг и ступил в арку между большим и указательным пальцем. Прежде чем платформа, медленно поворачиваясь, двинулась вверх, Эдвин успел пройти по линии жизни до середины.
Для своих габаритов Лютик – как, впрочем, и другие великаны его племени – обладал мягким тихим голосом. А как иначе? Когда живёшь в горах, где каждое эхо грозит обвалом, приходится подстраиваться.
– Э-эд? – прошептал Лютик. Его блюдцевидные зелёные глаза в обрамлении рыжих ресниц расширились.
– Здравствуй, Лютик, – произнёс Эдвин гораздо звучнее. – Как поживаешь?
– Да вот, – ёмко ответил Лютик и пожал плечами, от чего пассажира на ладони хорошенько качнуло.
Восстановив равновесие, Эдвин прибегнул к самому действенному – а для Лютика весьма унизительному – приёму: достал из кармана свой рабочий монокуляр и вставил его в правый глаз.
– Одна… леди, – он не сумел подобрать подходящего определения, – жалуется на тебя, Лютик. Говорит, ты похитил кое-что ценное и не отдаёшь.
Ноздри великана задёргались, пухлые губы вытянулись в кривой синусоиде – он насупился.
– Неправда это! – раздался грозный шёпот. – Ничего я не похищал. Я хочу лишь уважения у сородичей заслужить, а то всё «малыш», «малыш» … Вот я и выбрал!
– Что выбрал?
– Самую красивую девушку! Чтоб жениться.
За время пути в эту глушь Эдвин ван Дейк успел повращать шестерёнки в голове и продумать разные варианты. Он знал о складе на минус третьем этаже БДУРМС, где хранилось великое множество всякого очень ценного, представлял похищенные артефакты разной степени важности и опасности: от лампы Геррика Мыши (она сейчас находилась в Скотленд-Ярде) до Книги тайных имён… Монокуляр вывалился, отскочил от ладони Лютика и улетел вниз. К такому повороту Эдвин оказался не готов.
– Девушку? – переспросил он на всякий случай.
– Это, по всей видимости, я, – послышался мелодично-протяжный голос откуда-то сбоку.
Эдвин крутанул головой: рядом с великаном возвышался раскидистый дуб, в стволе – на уровне шеи Лютика – зияло большое дупло, а в нём, в скучающей позе, лениво покачивая свешенной ногой в остроносом замшевом ботинке, сидел молодой человек.