Но сейчас Амалия не думала о магии.
Она смотрела, как Эван разжигает костёр, как сосредоточенно раскладывает дрова, как смеётся, когда искры вспыхивают в воздухе.
– Ты когда-нибудь делала это? – спросил он, махнув рукой на пламя.
Она улыбнулась.
– Можно сказать и так.
В конце концов, огонь всегда был её стихией. Она могла бы щелкнуть пальцами – и пламя вспыхнуло бы в её ладони, подчинившись её воле. Но сегодня она просто наблюдала, позволяя огню быть обыкновенным, человеческим.
Когда костёр разгорелся, Эван протянул ей кружку с горячим чаем.
– За свободу? – предложил он, подняв свою.
Амалия чуть заметно усмехнулась.
– За свободу.
И в этот миг она почувствовала себя счастливой.
Но где-то в темноте, за границей её восприятия, что-то наблюдало за ними.
Род всегда следил за своими дочерьми.
И за их ошибками.
Амалия проснулась среди ночи с ощущением, что что-то изменилось.
Костёр почти догорел, оставляя после себя тлеющие угли. Ветер шевелил занавески в окнах домика, впуская в комнату прохладный ночной воздух. Эван спал рядом, его дыхание было ровным и спокойным.
Но что-то было не так.
Она чувствовала это кожей – холод, который не имел отношения к погоде, давление в воздухе, лёгкий запах полыни, который она узнала бы среди тысячи других.
Род нашёл её.
Амалия села на кровати, прислушиваясь к тишине.
И вдруг – лёгкий шорох за окном.
Она медленно встала, подошла ближе, стараясь не разбудить Эвана. Занавески колыхнулись, и в тусклом лунном свете она увидела её.
Мать.
Та стояла среди деревьев, в чёрном платье, с непроницаемым выражением лица. Её тёмные глаза смотрели прямо на Амалию, и в этом взгляде читался приговор.
«Ты зашла слишком далеко».
Амалия знала, что мать не скажет этих слов вслух. Ей не нужно было. Их мир был устроен иначе – в нём мысли передавались без звуков, чувства ощущались на расстоянии.
Но сейчас она не хотела слышать её.
– Оставь меня, – прошептала Амалия, зная, что мать услышит.
– Пока не поздно, вернись.
Амалия сжала руки в кулаки.
– Поздно.
Мать чуть склонила голову, словно изучая её.
– Ты уверена, что он выдержит? – Голос прозвучал тихо, но в нём было достаточно силы, чтобы заставить воздух дрожать. – Уверена, что ты не сожжёшь его заживо, не сломаешь, не превратишь в того, кем он не должен быть?
Амалия промолчала.