– В том то и дело, что у тебя ничего не меняется, а ты думаешь, что это хорошо, Дориан Грей, блин.
– Так это же хорошо.
– М-м-м, как бы тебе помягче сказать… нет.
Солнце изредка пробивалось сквозь облака, а холод напоминал, что осень наступила ногой на календарь. Мы сидели на скамейке у набережной, где раньше были бетонные плиты, на которых мы собирались всей нашей компанией. Позже всё это исчезло: и плиты, и компания.
– Жень, ты иногда бубнишь так, как будто постарел лет на пятьдесят, – усмехнулся я и ударил друга в плечо, но сам чуть не отлетел обратно. Женя жилистый малый.
– Ай, блин! – прозвенел он.
– Ой, простите, вам не больно?
– А ты что, хочешь проверить?
– Ладно, старик, чтобы ты там не говорил, я всё равно запущу свой стартап.
– Это не стартап, дурень, это преступление.
– Для начала продать хотя бы одну книжку, а то «ожидаемое» и «реальность» у меня обычно выглядят как сводные братья-близнецы. А потом я буду ходить в книжный как на работу. У меня тоже будут выходные, больничные и отпуски.
– Ты лучше реально туда работать устройся и всё.
– Чего? – я отпрыгнул от друга как кот от собаки. – Я не буду ходить в этих дурацких майках и таскать книжки с полки на полку! Да что вообще может быть бессмысленней?
– Твоя жизнь, – засмеялся Женя.
– Но я точно не буду менять её на работу ещё и в книжном магазине. Нет уж, увольте, или как там у вас говорится?
– Ага, ну разумеется, вы же у нас королевских кровей, да?
– Да нет же, я книжный Робин Гуд, я – Робин Бук.
– Время бежит, а у кого-то ничего не меняется.
– Зато у тебя такие перемены, Жень, я посмотрю.
Женя тут же нанёс мне ответный удар в плечо. Видимо у нас снова будут одинаковые синяки на руках, как в старые добрые.
– Так мы получается год уже не собирались? – в словах друга слышалась тоска. – М-да, как-то и не верится даже.
– Я тоже недавно думал об этом, – закивал я, а кот и пёс пошли на сближение. – Я если честно очень скучаю по всей нашей шайке.
Было время когда наша банда зависала на одной съёмной штаб-квартире. Нас часто навещала полиция из-за постоянных жалоб соседей. Ничего нельзя было поделать, нам всегда хотелось отрыва. Подписывая протоколы мы узнавали число, а иногда и месяц на дворе. Время и вправду было потрясающим. Странно, но сейчас я начинаю забывать имена некогда близких мне людей.