Он и она. Любовь. Путь к сердцу. Просвещение - страница 36

Шрифт
Интервал


Сердце материнское рвётся на части за Землю нашу Матушку, за кровь детей Твоих, что льётся ручьями да ре́ками. Больно, Батенька, ой, как Сердцу больно! Дай мне сил простить иноков, зверя человеческого, дай мне сил простить! Молю Тебя, спаси меня, Христе, помоги выгнать боль и ненависть из сердца моего.

На Пашкиного брата похоронка пришла, Серёжка-весельчак… был… да сплыл… 17 Мессершмиттов сбил, на 18-ом улетел на небо, к Тебе, Отче. Касатик… касатик наш, прими уж его, Господи, молю Тебя, прими Серёжку. Уж там, небось, с Тобой мне и улыбается. Отдыхай, Серёженька, отдыхай, любимый, помним тебя и любим. Да упокоится Душа твоя, отдыхай. Иль сынком ко мне приходи, у меня три девчонки, сыночка тоже хочу. Я рада, что ты там уже, что с Ангелом своим улетел», – как чувствовала, так и говорила Анфиса Сердцем. И услышала она в Сердце ответ своего деверя, всегда весёлого и смелого Серёжки. И поняла, что родится у неё сынок, и назовут его Виктором, Победителем, и будут любить как брата и сына, как Душу, которую любят и по которой уже скучают, так как пожертвовал он Жизнью своей в битве с нацистом-захватчиком.

Вышла Анфиса из подвала, посмотрела на небо, на сад свой, поклонилась Свету Белому, поблагодарила за Жизнь, за Свет и закончила свою молитву:

«Отец наш, не молю избавить меня от лукавого, ибо человек его взрастил, и сам человек победить и его изгнать с Земли-Матушки должен, дай нам сил! Дай нам сил изгнать гниду из сердца человеческого! Аминь, Аминь, Аминь».

Крестилась Анфиса и наотмашь низко кланялась на три стороны Света, стоя босиком на земле. Пошла дом обходить с улицы и увидела, что со стороны речки половины дома не было. Не было окон, когда-то белоснежных штор, вышитых её любимыми анютиными глазками… Штукатурка, кирпичи… всё разрушилось. Анфиса вернулась во двор, через веранду прошла в кухню, печь была на месте: «Слава Богу!» Не было мужчин в округе, чтобы печь починить или сложить, все на фронте, все ушли Отчизну защищать.

Через проём в первой гостиной прошла во вторую и увидела, что стены нет, а крыша обвалилась прямо туда, где несколько часов назад она сладко спала со своей троицей, и там же торчал осколок снаряда. Мать вышла через разрушенную стену на улицу и снова увидела, как светит Солнце, услышала, как птицы щебечут на все голоса, речка перед их домом продолжала течь по своим делам. На другом берегу стояла соседка, которую никто не звал по имени.