*****
Лошадь хвастливо скакала по загону, показывая свое превосходство над мальчиком. Ее движения был присущи только истинным аристократам из животного мира. Шел уже шестой день, как Рауан не мог оседлать коня. Последний раз он упал в лужу и, весь в грязи, обратился к отцу.
– Бесполезно, отец, его нельзя объездить.
– Можно, – коротко возразил Сырым, будучи уверенным, что сын заблуждается.
Рауан лишь опустил руки.
– Но как?
Сырым угомонил довольного собой скакуна и, держась за поводья, привел его к Рауану.
– Упорствуй до конца, Рауан. Либо ты его, либо он тебя. В конечном итоге кто-то должен сдаться. Ты же не позволишь животному взять верх над тобой, – это не было вопросом. Сырым протянул поводья с каменным лицом, твердо кинув: “Продолжай”. Рауан не любил этот холодный взгляд отца, перечить ему означало все равно, что согласиться на смерть.
*****
Уже второй раз за день к Рауану приходили отцовские наставления. На секунду показалось, что отец говорит напыщенно и шаблонно. Но тогда, в далеком детстве, хотя и сейчас он все еще был ребенком, так не казалось. Ну и ладно, отец прав – либо он меня, либо я его.
Проведя быстро рукой по поверхности берега, Рауан нащупал камень, края которого сточились водой и ветром до опасной остроты. Выковыривать булыжник было не так просто – его закругленная часть была гораздо глубже в песке, чем могло показаться. Слой грязи поднялся вверх, замутив воду и закрывая парню обзор. Но вот камень поддался. Рауан схватил его за круглую часть и замахнулся, направляя со всей силы удар туда, где еще минуту назад он видел скорчившееся от злости лицо.
Удар пришелся точно по виску. Раздался звук, словно кто-то продырявил несколько листков бумаги. Поднявшуюся со дна грязь смыла приливной волной, очищая воду для облака из капель крови. Через пару секунд вся вода в этом месте побагровела. Рауан почувствовал, как постепенно хватка противника на его шее ослабела. Он схватил врага за запястья и скинул внезапно потяжелевшую тушу, вынурнув хватая ртом кислород. Заостренный камень все еще торчал из виска. Зрачок правого глаза куда-то исчез, а белок залила кровь. Рот остался искривленным в потугах прикончить мальчика.
Рауан высвободил легкие, а потом и желудок от содержимого. То ли его тошнило от соленой воды, то ли от убийства. А может, от вида мертвого человека. Все перечисленное случилось в его жизни впервые, вполне вероятно, что оно повлияло на него все и разом. Облегчения он не почувствовал. Потому что не смог убить так, как себе представлял это. Он не смог насладиться моментом, не смог сказать про возмездие. Но впереди еще оставались две жертвы.